Дорога к себе

– А вот и он… Ирине не повезло, – констатировал Хак. – Неужели же он деньги тянет, стараясь произвести впечатление на девушку? Нет, не похоже. Она – из семьи потомственных химиков, достаточно скромная и весьма здравомыслящая. Её на цацки не купить и отдыхом в Эмиратах не привлечь. Да и суммы не те. Что же ты задумал‑то? А?

Ирина раздражённо подняла голову, заслышав знакомый голос.

– Опять его принесло! Как же достал! – прошипела она про себя.

Нет‑нет… Николай вовсе не был навязчивым типом из тех, кто распускает руки, виснет на ушах, бесконечно рассказывая что‑то мифо‑героическое о себе любимом, или стодвадцатый раз пытается пригласить к себе домой «на рюмочку кофе». Он приезжал, церемонно вручал цветы, по‑хозяйски устраивался в кресле и наблюдал за Ириной. Просто смотрел. Потом, когда она заканчивала работу, он приглашал её в ресторан, не особо возмущаясь неизменным отказам, и уходил, чтобы вскоре вернуться вновь.

Если они встречались с младшим братом, то Евгений раздражённо выяснял, что именно тут опять забыл Николай, пытался выставить его, чтобы он не отвлекал химика, но получалось неважно… Николай был непоколебим как скала, неизменно придерживаясь своего распорядка.

Вот и сейчас он вручил Ирине букет, чуть задержав её пальцы в своих, отчего та едва сдержалась, чтобы не вымыть руки, и уселся в своё любимое кресло для посетителей.

– Ирочка, может быть, ты поужинаешь со мной сегодня? ‑тот же вопрос, та же интонация…

– Нет, Николай, извините, я не могу, – бесстрастно отозвалась Ирина, от души поблагодарив семейную выучку.

Другая бы давно швырнула в этого навязчивого барана мензурку с чем‑нибудь сложносмываемым, а она держится!

 

Глава 2. Не жидкостью, так паром

 

Пётр Иванович Миронов отлично знал, что Кирилл Харитонович, его друг и начальник службы безопасности, попусту никогда ничего не говорит. Поэтому слова Хака о том, что надо что‑то проверить, его насторожили.

– Кирилл не сказал бы это, если бы была какая‑то мелочь или вопрос, который он может решить без моего ведома, – раздумывал он, сидя за ужином в доме Брылёвых.

На ужин пришли его сын и невестка, теперь уже настоящая невестка, и принесли пирог. Точнее, сын нёс, а Милана контролировала кота Чегевару, возлежащего у неё на плечах.

– Лучший способ что‑то уронить, это идти куда‑то с котом и с едой в руках, – пояснила она. – Че вплетается в ноги так, что костей можно не собрать, я уж про пирог не говорю!

Чёрный кот насмешливо прищурил глаза, с комфортом устроившись на плечах Миланы.

– Смешная какая… мне просто не хотелось идти самому, а у моего котолюдя лапы заняты. А раз так, надо было устроить, чтобы она сама меня понесла. Делов‑то…

Миланин пудель Несси с завистью поглядывала на кота, но его уровня манипулирования людьми она ещё не достигла, поэтому пришлось бежать как обычно – лапками.

Ужин был прекрасен, пирог выше всяких похвал. Миронов‑старший поглядывал на среднего сына и радовался:

– Однозначно влюблены! А ведь у Андрюшки непростой характер, да и девочка отнюдь не размазня! То есть они ещё и приноровились друг к другу, и это случилось не через постель, а раньше, что гораздо ценнее. Тут уже не просто влюблённость!

Новые родственники Брылёвы Миронову тоже откровенно понравились.

– Хорошая семья. Это трудно, на самом‑то деле, прожить двадцать пять лет вместе и не потерять друг друга. Сыну повезло. Есть шанс, что Милана будет стараться сохранить то, что между ними возникло, так же, как и её мать.

Приятные размышления и наблюдения перемежались настойчивой, как зудящий ночной комар, мыслью о Хаке:

– Да что же он такого там нарыл?

После ужина, когда Миронов уже отправился в свою комнату, Хантеров ему позвонил.

– Занят? – перед посторонними людьми Хак никогда не «тыкал» Миронову, но в более неформальной обстановке, оба обращались друг к другу именно как друзья.

– Нет, слушаю тебя. Что случилось?

– Не очень приятная ситуация с выводом денег Николаем.

– Моим?

– Да… – слово упало как камень в тёмную и холодную осеннюю воду.

Хак никогда не говорил что‑то просто так. Тем более, если это касалось чего‑то важного. Поэтому, можно было быть уверенным, что Колька точно натворил дел…

– Понятно. Кирилл, что‑то фатальное?

– Нет, суммы довольно приличные, но не убийственные. То есть фирму он не топит, просто…

– Тянет, – подсказал Миронов, испытывая внезапное желание взять и швырнуть в дальний угол вазу с нарциссами, украшавшими его комнату.

– Да.

– Мотивы? Долг? Женщина? Что‑то жаждет?

– Насколько я понял, он никому не должен. Женщина? Вряд ли. Он ухаживает за Ириной Вяземской и, насколько я могу судить, близок к откровенному посылу на все четыре стороны. Жаждет… да, возможно.

– Хак, не тяни кота за хвост!

Проходящий мимо комнаты гостя Чегевара возмущённо оглянулся на дверь и заторопился прочь. Хвост для кота – это святое!

– Это началось через месяц после того, как мы отстранили Андрея от дел…

– Через месяц? – насторожился Миронов.

– Мне кажется, что это связано именно с ним.

Пётр Иванович тяжело вздохнул. Он отлично понял, что именно хочет сказать Хантеров.

– Когда у тебя будут более точные данные? – уточнил он

– Скоро. И да… в свете новостей… Ты ещё планируешь покупать землю у Морквина?

– А! Ты понял, что я бы хотел купить тот участок для Николая? – Миронов тяжело замолчал. – Да, землю будем покупать – очень уж удачное место, а с Колей… ну, посмотрим, что и как.

Майские праздники – дело приятное, но не тогда, когда голова забита воспоминаниями и раздумьями, а всё ли ты сделал верно, а если нет, то где ошибся? И можно ли это как‑то исправить?

– Да, Коля был бы счастлив, если бы у нас больше не было детей… – ворочаясь без сна, рассуждал Миронов. – Его всегда раздражал Андрей. Особенно, когда у него обнаружился музыкальный талант. Да, нужно было, наверное, притормозить жену, но Андрюхе и самому тогда хотелось играть.

Дрёма брала своё и наплывала сонными картинами – вот розовощёкий крепенький Коля, стоит у кроватки младшего брата и хмуро туда заглядывает:

– Зачем вы его принесли? У вас же уже есть я!