Дорога к себе

Ирина метнулась к ближайшему окну и широко распахнула его, сильно озадачив радостной и явно хулиганской улыбкой подходящего к лаборатории Хантерова.

– Ой, Кирилл Харитонович… вы к нам лучше не заходите, – она быстренько сменила выражение лица на серьёзное и даже слегка озабоченное, правда, покерфейс держался слабовато…

– Что‑то случилось? – Хантеров слышал какие‑то булькающие звуки через окно, а потом весенний ветерок донёс до него ЗАПАХ! – Ээээ, помощь нужна?

– Ирааа, что этоооо? – бульканье сменилось на отчаянный вопль.

– Это? Я же вам сказала, что это лучше не трогать, а вы, мало того, что трогали, так ещё и резко подвинули, и на себя вывернули! – Ирина старалась не смеяться. – Это ветеринарный препарат, о котором вы говорили, что всё это глупости…

Хантеров хмыкнул, быстро прошёл в помещение лаборатории и невольно задержал дыхание – атмосфера внутри была абсолютно непригодна для пребывания в ней людей, причём неописуемая, непередаваемая вонь шла от Николая Миронова, залитого какой‑то коричневой гадостью.

– Меня мутит… – стонал Коленька, сдирая с себя пиджак и торопясь к выходу. – Это отвратительнооооо…

– Не то слово! – хладнокровно согласилась с ним Ирина. – И да… надеюсь, вы уловили моё отношение к вашим идеям? Оно примерно такое же, как ваша реакция на запах.

Николай, сдирающий с себя рубашку, как раз в этот момент сообразил, что ему придётся выходить к машине, а это без одежды как‑то делать не принято, и как минимум, брюки и рубаха должны быть на нём. При каждом его движении вонь усиливалась и усиливалась, и он даже не сразу сообразил, о чём Ирина говорит. Впрочем, сообразив, тратить время на ответ не стал – кинулся на улицу к машине, вызвав паническое бегство людей, случайно оказавшихся неподалёку от его драгоценной особы.

Ирина хладнокровно проводила его взглядом, а потом взяла со стеллажа небольшой распылитель с прозрачной жидкостью и побрызгала ею в помещении лаборатории.

Вонь, заполонившая комнату, стремительно превращалась в лёгкий свежий аромат с горьковатыми нотками грейпфрута.

– Эффектно… – оценил Хантеров. – Пиджачок вот ещё бы побрызгать… Коленька обронил, да так и запамятовал, – он кивнул на невнятную горку ткани у выхода.

– Запросто! А вы его не передадите Николаю Петровичу? – Ирина мило улыбнулась, полностью перебивая вонь жидкостью‑нейтрализатором, разработанным за праздники в домашней лаборатории деда. Они с мамой в четыре руки отлично справились, да ещё и кучу удовольствия получили.

– Отчего же не передать? Передам. Теперь‑то он вполне‑вполне терпимо пахнет. Один вопрос… он у меня в руках не расползётся в какого‑нибудь химического осьминога?

– Ой, что вы… таких целей я перед собой не ставила! Это просто нейтрализатор запаха! – Ирина довольно кивнула на жидкость. – Вполне‑вполне можно получить патент и использовать в домах, где есть животные.

– Да, причём животные очень‑очень разных видов, – понимающе протянул Хантеров, показав взглядом на пиджак. – Из тех, что слова понимают значительно хуже, чем коты и собаки. – Отличная штука этот ваш нейтрализатор! А ещё не подскажете, что это за гм… химическая атака была?

– Да вот… Николай Петрович штатив закреплённый зачем‑то от стола отрывали… отрывали, отрывали, а потом как толкнули… штатив дёрнулся…

– Мышка хвостиком махнула, яичко и разбилось, – в тон ей продолжил Хантеров.

– Ну так тоже можно сказать, – улыбнулась Ирина.

– А штативчик, как я понимаю, не просто так был закреплён?

– Правильно понимаете. В пробирках была органика, проводилась экспериментальная реакция с катализатором, от резкого взбалтывания началась неконтролируемая реакция, которая завершилась на гм… Николае Петровиче.

– Прекрасно! Просто прекрасно она там завершилась! – тепло улыбнулся Ирине Хантеров. – Я всегда говорил, что с медиками и химиками надо обращаться крайне корректно. Общество своё не навязывать, и эго своим не потрясать, а то мало ли что…

– И не говорите! – решительно кивнула головой Ирина, – Тем более, если речь идёт о химике в рабочей лаборатории!

Именно в этот момент дверь распахнулась и в помещение влетел Евгений Миронов.

– Ирина, всё в порядке? – он уставился на Хака, с бесстрастным выражением пакующего в чёрный мусорный мешок, поданный Ириной, чей‑то крайне замызганный пиджак, от которого внезапно пахнуло непередаваемой потусторонней вонью.

Евгений аж отшатнулся, но Ирина, переглянувшись с Хаком, хладнокровно побрызгала какой‑то жидкостью из небольшой бутылочки и вонь моментально сменилась приятным запахом.

– Ирина Антоновна, вы в пакетик ещё брызните, а? – Хантеров насмешливо покосился на Евгения, – А то опасаюсь, что не довезу я пиджачок вашему второму работодателю.

– Да, конечно… а можно вас попросить и цветочки забрать? – Ирина нейтрализовала «дивный аромат» пиджака и кивнула на очередной букет.

– Запросто… Женя, подай мне вон тот веничек из розочек, – ласково попросил Хак Евгения. – Его твой брат забыл – так торопился на воздух.

– А что случилось‑то? – Евгений недоуменно обводил взглядом помещение. – Там на дорожке Колькин галстук валяется и это… смердит не по‑детски! Прямо фонит!

– Ой, я сейчас и его дезактивирую, – улыбнулась Ирина и заторопилась во дворик, располагавшийся около лаборатории.

– Хак… ты мне можешь объяснить? – озадаченно окликнул Евгений довольного, как сытый кот, Хантерова.

– А что тут объяснять? Твой старший брат достал Ирину, вот она ему и показала, что бывает, когда с посконным рылом лезут в калашный ряд. И, кстати, насколько я могу судить, тебя она воспринимает совсем иначе, так что учти… И да… я бы на твоём месте уговорил бы её заключить договор на производство этой самой пшикалки – нейтрализатора запахов. Я много чего видел, но это – роскошная штука!

 

Глава 5. Что чем попахивает

 

Евгений, как человек, животных в наличии имеющий, отлично понимал, что значит изобретение универсального нейтрализатора запаха, да ещё такой дивной интенсивности. Понимал, но, к его чести, заторопился за Ириной вовсе не для того, чтобы про нейтрализатор поговорить.

– Ир, с тобой всё в порядке? Николай… он тебя не обидел?