Дракон из черного стекла
Это замечание вызвало сердитый взгляд Фрелля. Алхимик ткнул пальцем в медальон на груди у Рами, указывая на зашитые губы гджоанского писца и напоминая клашанцу, что он в их компании изображает немого.
Рами смущенно приподнял плечи.
Возглавляли группу Тихан с Ллирой, быстро шагавшие впереди. Предводительница воровской гильдии постоянно норовила вырваться вперед, поторапливая остальных. По другую сторону от Тихана поспешала Касста, поддерживая свою роль телохранительницы. За ними следовали Шут и Мёд, вполголоса переговариваясь друг с другом – с из стороны звучали в основном жалобы вперемешку с бранью, хотя иногда доносились и взрывы смеха. Похоже, что предстоящее рискованное предприятие ничуть не смущало эту парочку.
– По‑моему, кое‑кто только что внес плату за вход в этот туннель, – проворчал Мёд.
Канте оглянулся через плечо. На ладони у того лежал увесистый кошель с монетами. Едва заметное движение руки – и украденный кошель бесследно исчез, словно его никогда и не было. Хоть Канте и оценил ловкость рук вора, их группе все‑таки не стоило привлекать внимание городской стражи.
Заметив интерес Канте, Шут махнул ему куда‑то вперед.
– Лучше смотри под ноги!
Словно услышав его слова, земля задрожала у них под ногами – поначалу слегка, а затем заходила ходуном. Крики и визг эхом заметались между стенами. Подземные толчки усилились. Пара буйволов в панике замычала и ломанулась к выходу, волоча за собой повозку. Над головой с оглушительными хлопками трескались кирпичи. Вниз посыпалась пыль.
– Держитесь за этой скотиной! – крикнул Тихан, устремляясь вслед за буйволами в оставленный ими просвет в толпе.
Остальные тоже бросились к концу туннеля.
Повсюду вокруг них с треском сыпались камни, раскатываясь по сторонам.
Несмотря на то, что громыхающая повозка немного расчистила путь, тряска под ногами превратила их бегство в какую‑то пьяную пляску. Особо мощный подземный толчок подбросил Канте в воздух. Остальным пришлось не лучше. Только Касста с Тиханом как‑то ухитрились удержаться на ногах.
– Быстрей! – проревел Тихан, пытаясь подхватить Ллиру на руки.
Предводительница воров ловко вывернулась и махнула остальным, подгоняя их вперед:
– Не останавливайтесь! Держитесь ближе друг к другу!
Земля по‑прежнему неистово содрогалась и раскачивалась под ногами. Выход был уже близко, но за жерлом туннеля вовсю бушевала гроза. Едва они вырвались из Штормовой стены, как на них обрушились холодные струи дождя.
Оказавшись на открытом месте, Канте пренебрег предостережением Фрелля и подставил лицо ливню, позволяя ему остудить свою разгоряченную кожу. Шаги его замедлились, а часто колотящееся сердце, подскочившее было куда‑то к горлу, вернулось на свое обычное место.
И тут Канте крепко хлопнули по спине, после чего чьи‑то крепкие руки бесцеремонно подхватили его и вздернули на цыпочки.
– Не останавливайся, дурень! – прошипел Шут ему в ухо.
Мёд вцепился в Канте с другой стороны, и воры дружно поволокли его между собой вперед.
Причина их тревоги прояснилась уже через миг – с уходящего ввысь фасада Штормовой стены с оглушительным треском откололась здоровенная каменная плита с острым краем, которая лезвием топора устремилась к жерлу туннеля.
Повисший в крепких руках своих спутников Канте наконец зацепился болтающимися ногами за булыжники, вместе с обоими ворами ударившись в бегство. Остальные тоже бросились наутек вместе с прочей толпой – хаотичным потоком охваченных паникой горожан и животных. Ударившись о землю, плоская глыба древнего камня взорвалась, как бомба. Большие и мелкие осколки разлетелись по сторонам, круша все вокруг. Какой‑то фургон разлетелся в щепки. Люди истошно кричали, кто‑то уже неподвижно лежал на земле.
Вслед пытающимся спастись лавиной налетела туча пыли, поднявшейся даже сквозь струи дождя, прилипая к одежде и коже.
Канте долго кашлял и отплевывался, пока воздух наконец не стал чище, после чего на подкашивающихся ногах двинулся дальше, позволяя дождю омывать его.
Ллира указала вправо, на боковую улочку.
– Давайте сюда!
Все ошалело поволоклись вслед за ней.
Оглянувшись на Штормовую стену, Канте остолбенело уставился на открывшееся ему зрелище. Вход в туннель за серой пеленой дождя исчез, полностью заваленный обломками. На протяжении тысячелетий этот крепостной вал пережил бесчисленное множество нападений, с честью их выдержав. И хотя стена опять устояла, истинные масштабы нанесенного ей ущерба было трудно переоценить.
За все годы своей жизни в Азантийе Канте никогда еще не сталкивался со столь лютым землетрясением. Обернувшись, он заметил Фрелля, который, задрав голову, пристально смотрел на вероятную его причину – высоко в небе сквозь разрыв в дождевых облаках просвечивала луна.
Проследив за его взглядом, Канте попытался понять, не стал ли ее серебристый лик еще больше, но облака опять сомкнулись, скрывая его призрачное сияние.
– Время на исходе, – встревоженно произнес Тихан. – С каждым днем силы луны все яростней вцепляются в этот мир.
– Это не единственная проблема, – напомнила им Ллира, опять увеличивая темп. – Дом я вам подыскала. Но мы заскочим туда только для того, чтобы по‑быстрому захватить все, что нам понадобится.
* * *
Под так и не смолкающий звон тревожных колоколов, разносящийся по всему попавшему в беду городу, Канте и его спутники стали подниматься в ту его часть, что была известна как Среднеград.
Бо́льшая часть богатства Азантийи текла как раз через эту ее часть, распространяясь от краев к центру – от засиженных мухами мясных лавок, прилепившихся вдоль Штормовой стены, через постоялые дворы и гостиницы, портняжные и сапожные мастерские к серебряным дел мастерам, ювелирам и банкирам, пристроившимся под самыми стенами Вышнего Оплота.
По мере того, как они поднимались все выше в город, становилось ясно, что эти высоты счастливо избежали самых сильных толчков. Какие‑либо повреждения были здесь практически незаметны. По обеим сторонам улиц стали попадаться более крупные дома, украшенные яркими цветочными ящиками на окнах. При многих виллах имелись крошечные благоухающие садики, укрытые за высокими стенами или выглядывающие из‑за решетчатых чугунных ворот с торчащими наверху пиками. Казалось, что даже капли дождя падали на Среднеград более мягко, бесшумно встряхивая листья и лепестки и тихонько постукивая по мраморным фасадам. Воздух на этих высотах, просоленный непрерывным ветром с залива, был свободен от вони и грязи Понизовья.
