Дракон из черного стекла
И все‑таки Канте приметил кое‑какие изменения, не имеющие никакого отношения к землетрясениям. Окна нескольких вилл были заколочены досками, а одна из них сгорела дотла, оставив после себя лишь обугленный остов. Взору открылись и более мелкие детали – сорняки, давно удушившие цветы в ящиках под окнами, заросшие и неухоженные сады…
Фрелль тоже все это заметил.
– Похоже, налоги твоего братца берут свое.
Канте указал на сгоревший дом позади них.
– Кто‑то, должно быть, слишком уж громко выражал свой протест.
Атмосфера Среднеграда определенно изменилась. Те немногие люди, что попадались им по пути, опускали головы и прятали глаза, словно опасаясь пересечься взглядом с кем не надо.
Тут внимание Канте привлек взрыв смеха впереди. Звучащее в нем беззаботное веселье было подобно солнечному свету среди всего этого сумрака. Какая‑то пожилая женщина – судя по ее простой одежде, гувернантка – вела за руки двух нарядно одетых мальчишек. Не обращая внимания на землетрясение – а может, и восторгаясь им, юнцы весело болтали и шлепали по лужам.
Канте улыбнулся их ужимкам, припомнив те времена, когда им с Микейном было так же весело в обществе друг друга. Представил себе их потешные поединки, бесконечные игры, шумную беготню по Вышнему Оплоту – даже дерзкие вылазки на дворцовую кухню с целью похищения медовых пирогов.
Канте посмотрел вверх, на высокие стены Вышнего Оплота.
«Как же мы докатились до жизни такой?»
Один из проходивших мимо мальчишек наткнулся на него и отскочил в сторону, не обратив на это внимания и не извинившись.
Гувернантка притянула своих подопечных поближе к себе.
– Простите, сир.
– Ничего страшного, – заверил ее Канте, опять улыбнувшись.
Женщина благодарно кивнула, но, едва отвернувшись, опять резко оглянулась на него. Застигнутая за этим, она так же быстро отвела взгляд, развернулась и поторопила мальчишек.
Фрелль лишь коротко выругался, протягивая руку к подбородку Канте. Опустив ее, он показал оставшиеся на пальцах белесые пятна.
– Дождь… Он начинает смывать твой грим.
Канте машинально коснулся своего лица, а затем посмотрел в сторону удаляющейся троицы. «Не промелькнул ли в глазах у этой гувернантки проблеск узнавания?»
Фрелля, судя по всему, терзали схожие опасения.
– Надо поскорей убираться с этих улиц.
К счастью, до места их назначения оставалось всего несколько поворотов.
Ллира привела их к портняжной мастерской, о чем свидетельствовал наперсток, вырезанный на висящей над дверью дощечке. Свет в окнах первого этажа не горел, но наверху сквозь тонкие занавески тускло светились зажженные лампы.
Ллира постучала в дверь – судя по всему, условным стуком, – и мгновение спустя дверь распахнулась. На пороге стояли две темные фигуры, загораживая проход. Канте уловил короткий отблеск меча.
Ллира махнула рукой, призывая всех заходить.
– Ну что ж, давайте‑ка всех вас подготовим.
Прежде чем войти вслед за остальными, Канте немного помедлил, оглянувшись туда, откуда они все пришли, и все еще переживая касательно той гувернантки – не узнала ли она в нем принца под гримом.
Ухватив Канте за рукав, Тихан затянул его внутрь. Его следующие слова лишь усилили беспокойство принца:
– Теперь начинается самая опасная часть нашего путешествия.
Глава 12
Скрестив руки на груди, Фрелль внимательно осматривал лицо и тело Тихана, которые опять приняли новые очертания. Смена облика бронзовой фигуры представляла собой и пугающее, и завораживающие зрелище – словно плавящаяся свеча принимала новую форму по собственной воле.
Прищурившись, Фрелль обошел вокруг та’вина, намеренный окончательно убедиться, что все вплоть до последней детали выглядит как надо. Теперь никаких ошибок быть не могло.
А потом, не отводя взгляда от бронзовой фигуры, он в очередной уже раз обратился к Ллире:
– Так ты уверена, что с тех пор, как год назад я уехал отсюда, во внешности настоятеля абсолютно ничего не изменилось? Не отрастил ли он бороду? Не сменил ли прическу? Не появились ли какие‑то новые шрамы?
– Ничего, – подтвердила Ллира. – Этот надменный ублюдок производит на меня впечатление человека, который никогда не выходит за привычные рамки.
«Это уж точно…»
Алхимик был знаком с настоятелем Наффом вот уже более двух десятилетий. На протяжении всего обучения Фрелля в Тайнохолме тот председательствовал в Совете Восьми, традиционно включающем в себя четырех алхимиков и четырех иеромонахов, которые руководили школой. Со своего высокого поста Нафф руководил Тайнохолмом твердой рукой, отличаясь непоколебимой приверженностью протоколу, правилам и традициям. Единственным, что изменилось в этом человеке за все это время, был живот, заметно увеличившийся в объеме.
Обведя Тихана заключительным взглядом, Фрелль ткнул пальцем в его выпирающее брюхо.
– Нафф все‑таки малость пошире в обхвате, насколько я помню.
Ллира кивнула.
– Когда я видела его в последний раз, он больше походил на жабу, чем на человека.
Тихан положил ладонь на живот.
– Увы, лучше уже не выйдет. Объем бронзы у меня все‑таки ограничен.
Фрелль склонил голову набок. Чтобы добиться даже такого обхвата в талии, Тихану пришлось уменьшиться в росте на целую голову, что в общем и целом соответствовало приземистой фигуре Наффа.
– Придется довольствоваться этим. Надеюсь, простор твоего облачения скроет разницу.
Ллира уже снабдила их белой рясой иеромонаха и добыла малиновый пояс, который отмечал положение Наффа в Совете Восьми. Затянув его, Тихан позволил Фреллю внести последние коррективы. Наконец тот приподнял капюшон рясы и накинул его на голову та’вина, которая после добавления грима и парика стала удивительно похожа на голову настоятеля.
– В качестве дополнительной меры предосторожности не снимай капюшон. Ты достаточно похож на аббата Наффа, чтобы ни у кого не возникло по поводу тебя никаких вопросов, особенно если мы постараемся держаться в тени.
