Дракон из черного стекла
– Рекомендация, которая относится ко всем из нас. – Тихан повернулся к двери, ведущей в соседнюю комнату, где все остальные уже обзавелись личинами челяди, часто сопровождавшей настоятеля, – разношерстной компании писцов и слуг.
Фрелля ждала совсем другая роль. Черную мантию алхимика он сменил на серое облачение Исповедника – одного из немногих избранных, достигших высот как в алхимии, так и в религиозных науках. Его также снабдили париком с проседью, косички которого он завязал под подбородком. В качестве завершающего штриха оставалось лишь нанести полоску темного грима поперек глаз, имитирующую характерную татуировку Ифлеленов.
Алхимику предстояло изображать заезжего Исповедника из одной закрытой школы в окаменевшем Мертвом лесу на территориях Гулд’гула. А Тихан, в своем обличье настоятеля Наффа, должен был выступить в роли местного гида, предоставленного маститому ученому Цитаделью Исповедников.
Фрелль одернул кожаную перевязь с железными заклепками и кармашками, перетягивающую его серую рясу наискосок, – символ Высшего Прозрения. В глубине души его раздражал подобный маскарад. Он не заслужил чести носить такое одеяние.
«Наверное, в некотором смысле я настолько же погряз в приверженности традициям, как и настоятель Нафф».
Ллира лишь раздраженно хмыкнула.
– Хватит уже канителиться! Мы потратили впустую целый колокол, провозившись гораздо дольше, чем следовало! Король со своим войском скоро вернется в Вышний Оплот. И там наверняка сразу же перекроют все входы и выходы, тем более с этим отравлением королевы. Нам лучше войти и выйти до того, как это произойдет.
Тихан направился к двери.
– Будем надеяться, что этот план принесет свои плоды. Если голова Элигора и вправду спрятана в недрах Цитадели Исповедников, мы должны выяснить, где именно и как она охраняется. Только тогда мы сможем определить, как завладеть ею.
– Получить ответы на эти вопросы будет непросто, – заметил Фрелль. – Ифлелены крепко хранят свои тайны.
– Не переживай. У меня есть способы развязывать языки.
Двинувшись вслед за Тиханом, Фрелль по‑прежнему не сводил с него глаз. «Будем молиться, что это и в самом деле так…»
На первый взгляд задача представлялась достаточно простой: проникнуть как можно глубже в Цитадель Исповедников и добраться до окраин логова Ифлеленов, где секта Исповедников, поклонявшихся Владыке Дрейку, в полной тайне от всех проводила свои самые отвратительные эксперименты. Там маленькая группа намеревалась захватить кого‑нибудь из Ифлеленов и вдали от любопытных глаз допросить его. В зависимости от того, что удастся выяснить, им предстояло либо отступить и придумывать какой‑то новый способ завладеть бронзовым бюстом, либо, при благоприятном стечении обстоятельств, этой же ночью похитить его.
Последнее представлялось крайне маловероятным, но Фреллю не хотелось проникать в это змеиное гнездо еще раз. Тем более что самое важное требование к этой миссии могло оказаться самым трудновыполнимым.
«Наше вторжение не должно быть обнаружено».
Если в результате их появления кто‑то поднимет тревогу, у них уже не будет другой возможности проникнуть в Цитадель Исповедников. Путь туда им будет заказан. Зная это, Фрелль еще раз внимательно оглядел остальных, когда они с Тиханом присоединились к ним. На Рами было все то же одеяние гджоанского писца с прилагающимся к нему медальоном. Канте и Касста переоделись в скромные платья, кожаные сандалии и чопорные головные платки школьных служанок – для большего правдоподобия им предстояло нести с собой оплетенные бутыли с вином и корзины с провизией, чтобы удовлетворить любые аппетиты своих подопечных.
Ллира, а также Шут с Мёдом переоделись в синие с золотом камзолы гулд’гульских гвардейцев, якобы сопровождающих ученого из его родных земель. Дабы дополнить этот образ – а также на случай каких‑либо непредвиденностей в предстоящем предприятии, – все трое прицепили к поясу короткие мечи в ножнах.
– На заднем дворе у меня приготовлена закрытая повозка с лошадьми, – сообщила Ллира. – Отсюда до Тайнохолма рукой подать.
Вслед за главой воровской гильдии они спустились по лестнице к задней двери портняжной мастерской, и вскоре группа, пригибаясь под моросящим дождем, забралась в закрытый фургон. Кучер щелкнул кнутом, и тот сразу же тронулся с места.
Фрелль занял место у окна. Когда фургон одолел несколько довольно крутых подъемов, перед ним открылся вид на возвышающийся над городом Вышний Оплот. Однако взгляд алхимика был прикован к школе за его стенами. Тайнохолм устремлялся в небо девятью обширными ярусами. На самом верхнем уровне мерцали два постоянно горящих огня, один из которых символизировал алхимию, а другой – науку о богах и истории. Дымное зарево сияло сквозь пелену дождя, словно маня его домой.
Фреллю оставалось лишь гадать, остался ли его личный схолярий там таким же, каким он оставил его год назад, – полным книг и оптических инструментов для изучения движения звезд и прочих небесных тел. Его охватило нечто вроде ностальгии по тем временам. Где‑то в глубине души Фрелль уже жалел, что в свое время заметил растущий лик луны, – открытие, которое предупредило его о грядущей гибели и подтолкнуло на этот опасный путь.
В этот момент он осознал то, что ему стоило бы усвоить гораздо раньше.
«Невежество тоже по‑своему может быть благословением».
И все же зная, что в сторону уже не свернуть, Фрелль отвел взгляд от школы, опустив его. Их нынешняя цель находилась не среди этих девяти ярусов, а глубоко под ними. Цитадель Исповедников располагалась под фундаментом Тайнохолма, уходя в землю настолько же глубоко, насколько вздымалась ввысь школа – а может, даже еще глубже.
Фрелль натужно сглотнул.
Он осмелился спуститься туда всего несколько раз, чтобы посетить Черную библиотеку Анафемы – огромный архив, спрятанный в Цитадели Исповедников, – отыскав на его полках древние записи о луне и труды других ученых, свидетельствующие о медленных, но неуклонных изменениях ее серебристого лика.
«И вот теперь, вновь оказавшись в Цитадели Исповедников, я должен проникнуть еще глубже…»
Туда, где в бронзе была крепко заперта древняя тайна.
«Тайна, скорее всего столь же опасная, как и само обрушение луны».
Глава 13
Канте стоял посреди зала, вырезанного в массивной жиле обсидиана глубоко под фундаментом девяти ярусов Тайнохолма, тысячекратно отражаясь вместе со своими сотоварищами в отполированных до зеркального блеска гранях стен и куполообразного потолка. Плотно закрытые двери – он насчитал их двадцать – вели в коридоры, расползающиеся по всей школе наверху и даже достигающие расположенного по соседству Вышнего Оплота.
«Похоже, все дороги ведут в это зловещее подземелье…»
Но сейчас взгляд Канте был нацелен лишь на одну‑единственную резную дверь из черного дерева.
