Дракон из черного стекла

Часть III

Шепот смерти

 

Хоть историю и можно запечатлеть чернилами на пергаменте, но, дабы воистину познать прошлое, призываю я читателей своих прочесть россыпи костей, оставленные древними, эти надгробные камни ушедшей эпохи. Заклинаю вас: отправляйтесь немедля к некрополям Сихка и побродите средь чудес, размолотых жерновами времен. Лишь вдохнув сию древнюю пыль, сможете усвоить вы наиважнейший урок из всех прочих: однажды все мы вернемся в песок.

– Пролог к «Завещанию Забытого века» Мальтона хи Дента, иеромонаха, исчезнувшего в Белой Пустыне

 

Глава 16

 

Со спины Баашалийи Никс наблюдала, как «Огненный дракон» снижается к россыпи песчаных развалин на самом западном краю Восточного Венца. Кораблю потребовалось четыре дня, чтобы достичь этой границы.

С высоты своего полета Никс могла лишь изумляться грандиозной необъятности руин внизу. Осыпающиеся строения простирались на сотню лиг к северу и югу и как минимум на полсотни к западу, образуя беспорядочный лабиринт, обрамляющий сверкающую Белую Пустыню там, где она заканчивалась высокими утесами Стологорья.

Еще в школе Никс читала о некрополях Сихка, но слова на страницах не могли передать всего масштаба этих древних руин. Тогда она и представить себе не могла, что когда‑нибудь собственными глазами увидит этот величественный и жутковатый реликт Забытого Века.

Некоторые участки его давным‑давно провалились в песок, скатившись со скалистых откосов в пустыню, где их пытались похоронить перекатываемые ветром дюны. Остальные располагались как на вершинах, так и внутри этих скальных откосов, превращая края Стологорья в коварный лабиринт, уходящий глубоко в скалу. Первые по‑прежнему торчали над поверхностью, выступая из глубин. Однако за многие века влекомый ветром песок отшлифовал их до зловещей гладкости, сделав эти участки похожими на обветренные кости какого‑то полузахороненного бога.

И даже сейчас падальщики продолжали обгладывать эти кости.

Из своего седла Никс заметила россыпь убогих деревень – как в пустыне, так и на вершинах. Углядела сотни снующих туда‑сюда маленьких фигурок, одетых в белое, чтобы отражать солнечный жар. Тут и там копошились более крупные силуэты – огромные черные пескокрабы, закованные в хитиновую броню. В других местах завивающимися клубами поднимался дым, отмечая более глубокие раскопы, скрытые в руинах.

На протяжении бесчисленных столетий люди понемногу избавляли некрополи Сихка от таящихся в их глубинах ценностей: руды и металлов, кирпичей, обожженных в древних печах, стекла, которое, как говорят, было твердым, как сталь… Но более всего ценились загадочные артефакты Забытого века – находки, за которые можно было выручить целое состояние. Несмотря на огромный риск, связанный с таким собирательством, руины привлекали охотников за сокровищами со всего Венца, а также алхимиков и иеромонахов, желающих раскрыть тайны прошлого.

В последний раз пролетев над некрополями, Никс пристроилась за «Огненным драконом», который снижался к одной из деревень, затерявшихся в руинах на вершине Стологорья.

Ощутив, как напряжение скрутилось узлом где‑то между лопатками, она бросила взгляд за спину. От искрящейся поверхности Белой пустыни отражалось солнце, словно поджигая песок. Чтобы защитить глаза, перед вылетом Никс надела защитные очки, которые раздобыла на Пенистом. Их янтарные линзы приглушали это режущее глаза сияние, хотя и лишь настолько, чтобы не дать ему ослепить ее.

Не обращая внимания на песок внизу, она присмотрелась к небу.

Солнце сияло на такой высоте, на которой Никс его еще никогда не видела. Его жар уже окончательно измучил, хотя она находила некоторое облегчение на этих высотах, где с Венца непрерывным потоком тек прохладный воздух. Еще выше, из горнила Пустоземья, текла более горячая река. Именно эти два воздушных потока, вечно бегущие в двух противоположных направлениях, и одарили земли Венца пригодным для жизни климатом. Иеромонахи верили, что происходит это благодаря двум богам‑близнецам, огненному Гадиссу и ледяному великану Мадиссу, которые и гонят эти реки по небесам своими могучими выдохами, в то время как ученые‑алхимики утверждали, что все дело в каких‑то природных воздуходувных мехах, образовавшихся между двумя крайностями Урта.

Никс не знала, чему верить. Все, что она знала, это что «Огненный дракон» намеревался плыть по этой прохладной небесной реке как можно дольше. Но такая поблажка – какой бы незначительной она ни была, – будет недолгой. Зной Пустоземья в конце концов выжжет все дотла, оставив лишь жар, обжигающий легкие.

Именно такие опасения и погнали «Огненного дракона» к той деревне. Им требовалось узнать как можно больше о местности впереди, тем более что охладители та’винов упорно отказывались работать.

Джейс с Крайшем также хотели уточнить кое‑какие детали карты, раздобытой в библиотеке в Бхестийе, а по возможности и расширить ее. Помимо того, что некрополи Сихка были местом раскопок и научной работы, они также служили и перевалочным пунктом для кочевников Пустоземья – древних племен, влачащих существование в этих суровых краях. Несомненно, у таких людей было куда больше знаний о том, что ждало группу Никс впереди, – информация, которая могла оказаться жизненно важной.

Тем не менее остановка здесь намечалась короткая.

Хотя насколько короткая, оставалось неизвестным.

Никс продолжала обшаривать взглядом горизонт позади себя в поисках ответа.

«Ну где же ты?»

Охвативший ее страх вырвался наружу тонкой струйкой обуздывающего напева, который достиг Баашалийи, заставив его сделать еще один круг над «Огненным драконом». Не так давно Никс вылетела с корабля, чтобы позволить своему брату немного размять крылья, а самой поискать какие‑либо признаки возвращения Даала.

С первым рассветным колоколом Даал и его команда всадников рааш’ке высыпались с кормы «Огненного дракона» прямо на лету. В то время как огромный корабль на всех горелках несся на запад, он и его сотоварищи в некотором отдалении следовали за ним – дабы разведать, нет ли каких‑либо признаков преследования. После нападения кезмека никому не хотелось опять быть застигнутым врасплох. Никто не знал, продолжит ли вероломный дядя Фенна свою охоту – или, что еще хуже, не удалось ли ему убедить короля Бхестийи объединить усилия с Халендией.

Никс прищурилась от отраженного сияния, представив себе, как Даал, низко пригнувшись в седле, мчится над этими дюнами, и попыталась ощутить живительный источник у него внутри. Обуздывающий напев, доселе накрепко запертый в горле, невольно вырвался из него, придав сущность этому желанию, мольбе ее сердца.

«Вернись ко мне!»

Словно влекомая этим призывом, вдалеке появилась черная пылинка. Никс напрягла зрение, пытаясь отличить мираж от реальности, и свистнула Баашалийе, направляя его туда.

Ее брат круто спикировал, чтобы подхватить крыльями воздух для разворота, а затем взмыл еще выше и понесся еще быстрее.