Дракон из черного стекла
Даал перенес свой вес вперед, отправляя Пиллара в плавное скольжение и нацелившись на гряды песчаных дюн, перемежающиеся ослепительно сверкающими солончаками – намереваясь использовать их блеск, чтобы скрыть свое приближение, спрятаться в отраженном свете.
По мере снижения воздух становился все горячее. Казалось, будто пустыня отражает тепло солнца не меньше, чем его ослепительный свет. Он протянул руку и провел пальцами по мохнатому загривку Пиллара.
«Спасибо тебе, друг мой, за то, что взвалил на себя это бремя!»
Ощутив под своей ладонью биение сердца своего скакуна, а также его довольное урчание, свидетельствующих о том, что эти мысленные слова услышаны, Даал еще ниже склонился в седле, позволяя ветру овевать его, и прикрыл веки от яркого сияния внизу, давая глазам отдохнуть. На миг наступившая перед ними тьма вдруг мерцающе рассеялась, сменившись панорамным видом проплывающего внизу ландшафта. Даал помотал головой, и этот вид исчез – словно один из миражей, часто наблюдаемых в этих песках.
Даал выпрямился в седле. За последние полгода он уже сталкивался с подобными зрительными чудесами, но лишь в виде проблесков, кратких и мимолетных. В такие моменты он словно смотрел на окружающее глазами Пиллара. Поскольку случалось такое довольно редко, Даал хотел отмахнуться от них, как от фантазий, хотя в последнее время видел нечто подобное все чаще и чаще.
– Пиллар… – прошептал он.
При звуке собственного имени уши летучей мыши навострились, превратившись в большие колокольчики. Темные глаза метнулись к Даалу, а затем снова нацелились вперед. И в этот момент он узнал золотистое свечение обуздывающего напева, сияющее в самой глубине этих зрачков. Такой дар, причем очень сильный, был у рааш’ке в крови.
«Как и у меня самого…»
Поскольку дар Даала был давным‑давно перекован в источник силы, ему оставалось лишь гадать – не начало ли и время, проведенное с Пилларом, объединять их.
«Неужели я начинаю проникать в сердце Пиллара точно так же, как в сердце Никс? Не поэтому ли мой контроль над ним стал таким острым?»
Даал опустил взгляд на свое седло. Он разработал эту амуницию на основе седла и сбруи, которые использовались для езды на орксо, обитающих в морях Приюта. Даал усовершенствовал их, добавив привязной поясной ремень, крепящий всадника к седлу, а также еще пару поводьев, уходящих вперед и привязанных к пучкам шерсти за ушами летучей мыши. И хотя рааш’ке вполне можно было управлять простыми перемещениями веса и нажатиями коленей, поводья обеспечивали более надежную связь между всадником и скакуном.
Даал заметил, что его привязной ремень заметно ослаблен. Они с Пилларом чувствовали в полете такую слаженность, что у него никогда не возникало необходимости подтягивать его потуже. Поводья тоже свободно свисали с луки седла. Пока что он к ним даже не притронулся, не видя в этом необходимости.
«Может, это наш общий дар породил такую связь между нами?»
Прежде чем он смог и дальше поразмыслить над этим, Пиллар под ним издал низкое урчание. И вновь, всего на миг, зрение Даала тревожно раздвоилось – один вид был затемнен янтарными очками, а другой ярко светился. Пришлось несколько раз сморгнуть, пока зрение не остановилось лишь на том, что он видел собственными глазами.
К этому времени три корабля заметно приблизились и летели всего в какой‑то лиге от них.
Опять подняв свой дальноскоп, Даал изучил их, сосредоточившись на втором военном корабле, выискивая его флаг. И вновь заметил вставшую на дыбы багровую пантеру Бхестийи.
Дядя Фенна явно не жалел средств на погоню за своим племянником.
Пока Пиллар продолжал подлетать ближе, Даал прикинул траекторию движения кораблей. Все три нацеливались совсем не туда, где среди руин Сихка должен был приземлиться «Огненный дракон».
«Похоже, эти охотники не знают точное местонахождение своей добычи».
И все же корабли направлялись к единственной хорошо заметной точке Белой пустыни – оазису, окружавшему озеро Каэр’нхал, на берегах которого располагалась деревня из белых камней. Городок Фхал служил торговым пунктом и местом для отдыха путников в этих далеко не гостеприимных землях.
Но Даал опасался, что Фхал устраивал врага и по другой причине.
Получше настроив дальноскоп, он заметил множество черных точек, снующих между городом и приближающимися кораблями.
«Почтовые вороны…»
Даал еще крепче сжал трубу. Командующий этими силами, должно быть, искал информацию у жителей деревни, наводя справки о корабле с головой змея, летящем над пустыней. При этой мысли Даал нахмурился. «Огненный дракон» и вправду прошел совсем неподалеку от этого озера, обогнув его с юга.
«И наверняка попался кому‑нибудь на глаза…»
Встревоженный, он продолжал лететь дальше, нацелившись на озеро – единственный источник воды на большей части пустыни. Птицы всех размеров бродили по мелководью или темными тучами кружились в небе. Даал надеялся, что постоянное движение в воздухе, ослепительный блеск озера и сосредоточенность команды корабля на деревне помогут скрыть его приближение.
Быстро снижаясь, он наконец разглядел третий корабль, поменьше: обтекаемый буканир с заостренным газовым пузырем. Восхищенный летучими кораблями, Даал вызнал у Джейса все их виды и размеры. Главными плюсами буканиров были скорость и высокая маневренность. Даал осмотрел его палубы. Вооружен этот корабль был не столь хорошо, как бхестийские военные корабли, – всего лишь парой пушек в носу.
Подняв взгляд на флаг, Даал вздрогнул при виде белого полотнища, украшенного черной короной на фоне шестиконечного золотого солнца.
«Герб Халендии…»
Бхестийя явно выбрала свою сторону в этой разрастающейся войне, что лишь усугубило положение его группы.
Достигнув оазиса, окаймлявшего озеро, Даал заскользил прямо над густыми кронами рощи – так низко, что тяжелые ветви шевелились после его прохождения над ними. Он по‑прежнему низко пригибался в седле, но взгляд его был устремлен ввысь. Добравшись до озера, Даал направил Пиллара в самую круговерть птичьих стай, пытаясь скрыть на их фоне размах крыльев своего скакуна и всячески стараясь спрятаться в ослепительном сиянии воды.
От дальнего берега озера к одному из бхестийских военных кораблей тек целый поток почтовых ворон. Желая получше рассмотреть, кто командует этими силами, Даал направил Пиллара чуть вверх, хоть и не осмелился подобраться еще ближе. Опять подняв дальноскоп, он навел его на нос головного корабля, над которым кружились почтовые вороны.
Получше настроив резкость, Даал осмотрел полубак, на котором собралось несколько фигур. У него на глазах рыцарь в доспехах снял с вороны принесенное ею послание и передал его высокому пожилому мужчине в коротком темно‑синем плаще, отороченном серым мехом, поверх белоснежного жилета, с седыми волосами, умащенными чем‑то до стального блеска.
Даал не испытал никакого удивления при виде этой величественного вида фигуры. Фенн уже описал этого человека в мельчайших подробностях, вплоть до аккуратной бородки, обрамлявшей подбородок и губы. Так что Даалу не составило труда опознать его.
