Дракон из черного стекла
– Лашан прав! – выпалил другой. – Я видел, как она его взяла!
У Эсме вспыхнули щеки. Воровство у чанаринов считалось столь же гнусным деянием, как и убийство.
– Я не воровка!
Глаза у Пека сузились.
– Не думаю, что ты поняла… Это не имеет никакого значения. Все в этой деревне моё, пока я не скажу, что это не так. – Он притянул ее ближе. – Покажи‑ка мне, что ты подняла из развалин.
Эсме выпрямила спину, отказываясь подчиняться.
Пек взмахом руки подозвал двух своих людей. Оба держали в руках кинжалы. Остальные трое выхватили короткие мечи, чтобы не позволить чанаринам вмешаться, хотя никто и не пытался.
Неспособная остановить их, Эсме была вынуждена повиноваться. Срезав лямку, грабители сняли с нее завернутое в одеяло сокровище и показали его Пеку, который все еще держал ее.
– Открывайте! – потребовал Пек, брызжа слюной, которой давно уже исходил в предвкушении поживы.
Пара развернула на песчанике одеяло, и из него с лязгом выкатилась бронзовая рука. Хотя она и почернела от времени, часть металла не была затронута патиной и тускло блестела на солнце.
Собравшиеся поразевали рты. Даже тот тип со шрамом, Лашан, – что лишь выдавало его ложь касательно того, что он сам ее обнаружил.
Оттолкнув от себя Эсме, Пек рассмотрел бронзовую руку более внимательно.
– Ну что ж, вещица настолько достойная, что я, пожалуй, даже не стану тебя убивать. Ты сильно меня облагодетельствовала, детка.
– Что это? – спросил кто‑то из воров, алчно сверкая глазами.
Ответ поступил из‑за спины у Эсме:
– Это часть та’вина.
Она повернулась, так и не отступая от сокровища, лежащего у ее ног. К ним подходили еще трое каких‑то мужчин в сопровождении старосты Хасанта, поставленного надзирать за осевшими здесь чанаринскими кланами.
Эти слова произнес самый высокий из трех чужаков – одетый в черную мантию алхимика.
Эсме подозрительно покосилась на него. Ей уже доводилось сталкиваться с учеными, стремящимися проникнуть в тайны этих руин, и далеко не всегда те оказывались настолько достойными людьми, как обещало их высокое звание.
Молодой человек с огненно‑рыжей бородой что‑то прошептал алхимику, словно советуясь с ним. Судя по его дорожному плащу, Эсме предположила, что это слуга или помощник ученого.
Пек откашлялся.
– Тараврина, говоришь? И сколько же ты готов за это выложить? Предлагаю сразу назвать достаточно высокую цену, чтобы убедить меня не сдавать эту находку гильдейским.
Эсме встала между ними.
– Это не его вещь, чтобы открывать торг. Это моя находка!
Еще больше скривив изуродованный шрамом рот, Лашан приблизился к ней с кинжалом, явно намеренный положить конец претензиям Эсме.
Сделав вид, будто не замечает его, она сосредоточилась на троице чужаков. Тот, что до сих пор молча наблюдал за происходящим, склонил голову к Хасанту. Взгляды обоих мужчин остановились на ней, и староста слегка кивнул, словно с чем‑то соглашаясь.
Эсме внимательно изучила этого последнего незнакомца. У него была кожа цвета песка, мокрого от дождя, и темные блестящие волосы. Одет он был в короткий темно‑синий плащ, в тон нездешнего вида штанам и тунике. На губах у него застыл намек на улыбку, но она явственно прочла опасность в блеске его черных глаз.
Алхимик повернулся к этому человеку.
– Ну что скажешь, Дарант?
– Скажу… – отозвался тот, делая шаг вперед. – Скажу, что предпочел бы обсудить свои собственные условия!
С этими словами темноволосый мужчина распахнул плащ и выхватил сразу два меча, держа по одному в каждой руке. Клинки их были настолько тонкими, что исчезли из виду, когда он эффектно покрутил ими в воздухе. Эсме лишь однажды видела такое оружие, которым владели с куда меньшим мастерством.
«Хлыстомечи…»
Пек попятился и махнул своим людям.
– Убейте их! И эту соплячку тоже!
Пятеро его спутников веером рассыпались по сторонам.
Из темных закоулков появились еще четверо воров. Пек хорошо подготовился. Ухитрившись прожить так долго, он явно знал, что нельзя недооценивать врага.
Алхимик отступил, увлекая за собой Хасанта. Его молодой рыжебородый помощник шагнул вперед, откинул в сторону свой дорожный плащ и выхватил упрятанную под ним здоровенную секиру, лезвие которой голубовато блеснуло на солнце, когда он угрожающе описал ею свирепую дугу.
– Держись позади меня, – приказал этот молодой человек Эсме.
Однако она отказалась повиноваться, не собираясь оставлять свое сокровище без присмотра. К этому времени Лашан уже подобрался к ней почти вплотную, мерзко ухмыляясь и держа кинжал чуть ли не у самой земли. Без единого отвлекающего слова, с одним лишь смертельным намерением он сделал выпад, нацелившись ей в грудь – только вот Эсме там уже не было.
Много лет назад, зная, что рано или поздно ей придется отправиться в Пустоземье, причем скорее всего в одиночку, она взяла несколько бесценных уроков у хешарина, чанаринского пескопляса – мастера владения клинками и собственным телом.
Эсме изогнулась в сторону, уклоняясь от удара кинжала. На ладони у нее уже покоилось ее собственное костяное лезвие. Она продолжила вращение. Застигнутый врасплох, Лашан с разбега пролетел мимо нее. Он удержался от падения, упершись ногой, и повернулся к ней – но только для того, чтобы встретить острие ее костяного ножа. Эсме вдавила его ему под подбородок, выдернула и вонзила еще раз.
«У змеи два зуба», – так наставлял ее учитель.
Лашан неловко попятился, изрыгая кровь, и рухнул на камни, где с хрипом и бульканьем в горле расстался с жизнью.
Зная, что не стоит упиваться победой, Эсме сразу же низко присела, отставив одну ногу в сторону и твердо упершись ее носком в камень.
И лишь разинула рот при виде расправы над остальными людьми Пека. Человек в плаще со своими хлыстомечами вихрем пронесся сквозь них, словно оживший песчаный дьявол. Вопли и кровь следовали за ним по пятам. Бородатый юноша подчищал все остальное, решительно и умело орудуя тяжеленной секирой.
Однако Пека оказалось не так‑то легко запугать. Пока его люди погибали один за другим, он решил не терять времени – подхватил с одеяла бронзовую руку и стал отступать с ней. Его прищуренные глаза так и блестели при виде сокровища, наконец попавшему ему в руки.
«Нет…»
