Двуликая правда
– Дело в том, что ко мне попали кое‑какие документы «Дилеммы»…
– Что за документы? – перебил Сухинов.
– Да разные отчеты, договоры.
– Как, вы сказали, ваше имя?
– Марк Асимов.
Он расслышал приглушенный стук пальцев по клавиатуре.
– Так‑так, журналист «Открытого взгляда»… – проговорил Сухинов так, будто вывел Марка на чистую воду.
– Он самый.
– Чего вы хотите?
– Задать вам пару вопросов. Если удобно, я подъеду…
– Неудобно, – отрезал Сухинов.
Марк не удивился.
– Тогда по телефону. Скажите, вы помните Анжелику Мохову?
Сухинов хмыкнул:
– Да, она вела «Дилемму». А потом исчезла вместе с моими бумагами! Позже выяснилось, что ее муженек пришил. Аудит я доделывал уже в другой конторе. – И, немного помолчав, добавил: – Я хотел бы забрать их.
– Как только я закончу расследование, все вам тут же отдам, – заверил его Марк. – Документам больше десяти лет, вряд ли они понадобятся вам незамедлительно, верно? Тем более тут ксерокопии. Кстати, почему вы разорвали контракт с «Аудит‑Траст»?
– Потому что они потеряли эти чертовы документы. А вы их нашли. – Сухинов сделал паузу: – Сколько вы хотите?
– Что? – переспросил Марк, хотя уже догадался, о чем тот говорил.
– За эти бумаги. Сколько? Полмиллиона? Лям? Назовите цену.
– Я с радостью все вам верну совершенно безвозмездно, но после окончания расследования…
– Вот тогда и поговорим! – рявкнул Сухинов и бросил трубку.
Марк повертел в руках папку с документами «Дилеммы». Интересно, почему спустя столько лет директор так из‑за них беспокоится?
Еще немного покопавшись в папках, Марк решил, что работы на сегодня достаточно, сварил сосиски с макаронами и устроился перед телевизором в надежде выбросить Лику из головы. Он включил какое‑то шоу, где ведущие летали на воздушном шаре, ели кузнечиков и ночевали в трущобах, давая зрителям шанс ненадолго окунуться в чужую жизнь.
Внезапно для себя Марк вспомнил строчки из голубого блокнота, лежащего в коробке из‑под картриджей. Странно, но сегодня он впервые представил Лику как настоящего, живого человека. Услышал скрип стержня по белым линованным листам и ее сбивчивое дыхание. Увидел, как светлый локон падает на высокий лоб и она аккуратно заправляет его за ухо. Как золотой кулончик покачивается на шее, пока она выплескивает на бумагу самое сокровенное.
Он будто нашел брешь в ее наглухо закрытой броне. И ощутил между строк ее боль.
Глава 7
Щурясь от яркого солнца, Марк наблюдал сквозь бликующее окно кафе за снующими мимо прохожими и неспешно доедал омлет с зеленью и томатами – новинку весеннего меню. Хотя традиция завтракать в любимом месте и обходилась недешево, от нее было не так‑то легко отказаться. Она появилась очень давно, еще в писательском прошлом: здесь, за квадратными столиками, он встречал будущих персонажей своих историй. Теперь же сбегал сюда от одиночества.
На столе зажужжал мобильный. Мама? Черт, он совсем забыл ей вчера позвонить…
– Здравствуй, Марк. Если тебе интересно: я еще жива и относительно здорова. – В ее глуховатом голосе явственно слышалась обида.
– Привет, мам.
– И тебе не стыдно? Ты не звонил целую вечность – сегодня уже четверг.
– Я пропустил всего один день.
– Вот именно! Я вчера до ночи ждала твоего звонка. Итак, чем нынче занят мой сын? – резко сменила она гнев на милость в ожидании новостей.
– Новое расследование.
Мама печально вздохнула:
– Ясно. Вот помру, а так и не похвастаюсь перед подружками твоим новым литературным шедевром. Кстати, как там Кларочка?
– Э‑э‑э… Все хорошо.
– Вот увидишь, она наконец сделает из тебя человека. Не то что эта твоя Маргарита.
Началось…
– Мам, ну при чем тут Марго?
Марк предпочел бы лишний раз не вспоминать неудачный брак, который, однако, подарил ему вполне удачную дочь. На этом плюсы заканчивались. Десять лет назад тогда еще любимая жена наставила ему рога с Александром Канаевым, коллегой Марка по литературной тусовке. А когда он так и не смог простить и подал на развод – выставила его тираном и обвинила в побоях. СМИ еще долго лихорадило от громких заголовков: «Знаменитый писатель Марк Асимов избил жену», «Бывшая жена стала жертвой домашнего насилия» и так далее. Через год и километр измотанных нервов Марк наконец получил развод и «официальное опровержение порочащих честь и достоинство сведений»: суд признал, что Марго его попросту оклеветала. Однако все эти события погрузили Марка в долгую депрессию, украв у него главное сокровище – писательский талант.
Мама тем временем оседлала любимого конька и не думала с него слезать:
– При чем тут Марго?! Да она же обобрала тебя как липку, а теперь вон – купается в роскоши.
Марк закатил глаза.
– Я сам отдал ей квартиру.
Послышался ироничный смешок:
– Ну конечно! Не отдал бы, она бы тебя за решетку упрятала. Вот поэтому ты и в долгах по уши – слишком добренький. Ваньке своему сколько тогда денег отдал? И все, с концами! А теперь и сам должен. И как, спрашивается, собираешься отдавать?
– У меня есть еще два года.
– Вот именно – всего два года! Не разбрасывался бы деньгами, сейчас уже жил бы нормально, – проворчала мама и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ты уж Клару‑то береги, а то убежит от тебя. А мне внуки нужны! Маргарита совсем с Лизой видеться не дает. Кстати, устрой мне с ней встречу, Марк. Марк?
– Через три дня у Лизы день рождения. Веду ее на японскую выставку. Хочешь – присоединяйся. – Марк отправил в рот кусочек хлеба с остатками томатного соуса и залпом допил кофе.
