Двуликая правда

Сквозь закрытые веки просачивался тусклый утренний свет. Цепляясь за остатки сна, Марк перевернулся на живот. Размытые образы замелькали, сменяя друг друга, пока пронзительный вой окончательно не выдернул его из дремоты.

За окном верещала автомобильная сигнализация. Марк открыл глаза и достал из‑под подушки телефон: почти восемь.

Клара уже проснулась – сидела, прислонившись к изголовью кровати, и листала в смартфоне ленту социальной сети.

Поймав его взгляд, она с улыбкой спросила:

– Привет! Будешь кофе или еще понежишься в кроватке?

Хрипловатый после сна голос будил фантазию, и Марк тотчас притянул ее к себе.

– Предлагаю понежиться вместе, – пробормотал он, покрывая поцелуями тонкую шею.

Клара хихикнула и слегка отстранилась.

– Эй, ты забыл? Я превращаюсь в человека только после дозы кофеина и никотина. – Она выскользнула из объятий Марка и, натянув его футболку, обернулась в дверях: – Присоединяйся!

Он полежал еще немного, но, поняв, что больше не уснет, встал и собрал разложенный диван. Затем принял душ, завернулся в оранжевое махровое полотенце и прошлепал на кухню.

На столе уже стояли две огромные, совсем не кофейные, кружки, над которыми поднимался пар. В воздухе смешались ароматы кофе и дыма: Клара облокотилась на подоконник и курила. Марк давно бросил, однако ничего не имел против ее вредной привычки, тем более с сигаретой она выглядела особенно сексуально.

Он уселся за стол, придвинул к себе кружку и отхлебнул обжигающий американо, обдумывая, как начать разговор.

– Ларчик, этот случай, с твоей сестрой… Я подумал: может, твоя мама все же права?

Затянувшись, Клара молча покачала головой.

– Признание у Владислава могли просто выбить, – продолжил Марк, – он заявлял об этом в суде.

– Скорее всего, это адвокат посоветовал ему отказаться от своих показаний.

– Ну хорошо, допустим, Лику все же убил ее муж. Почему тогда он не сознается, куда дел тело?

Клара выпустила струйку дыма и отвернулась к окну.

– Наверное, мы этого уже не узнаем, – тихо проговорила она.

Марк откинулся на спинку стула и задумчиво потер подбородок.

– Я все же думаю этим заняться. Как ты понимаешь, у меня теперь куча свободного времени. – Он невесело улыбнулся.

– А смысл? – спросила Клара, все еще глядя сквозь слегка запыленное стекло. – Лику все равно не вернешь.

– Твоя мама до сих пор на это надеется.

– Да, она выбрала верить, иначе, наверное, сошла бы с ума. Я и сама долго не могла смириться. Искала ее, клеила фотографии по всему Подмосковью, создала группу поиска в интернете. Многие откликнулись, предлагали свою помощь – оказывается, у нас столько неравнодушных людей! – Чуть помедлив, Клара снова повернулась к Марку: – Ты знал, что у сестры даже нет могилы? Мама не захотела, ведь тогда это означало бы признать Ликину смерть. А вот мне очень не хватает такого места, куда можно прийти, принести цветы, просто поговорить… – Ее голос дрогнул, и она замолчала.

Марк встал и в два шага оказался рядом. Обняв ее одной рукой, другой легонько провел по ее щеке:

– Прости меня.

– Ты ни при чем. Просто меня изводит вся эта неизвестность, – пробормотала Клара, задумчиво водя пальцами по его груди.

– Я больше не буду мучить тебя вопросами, если ты против.

– Я вовсе не против. Вдруг ты и правда узнаешь, что там на самом деле случилось? Тогда всем станет легче, да и мама наконец успокоится… – Клара подняла голову и, встретившись с ним взглядом, кивнула: – Окей, займись этим. К тому же это так важно для твоей работы.

– Спасибо, солнце. – Стараясь скрыть не совсем уместную радость, Марк нежно коснулся губами ее губ. – Скажи, когда будешь готова, поговорим подробнее.

Она приглашающе махнула сигаретой в руке:

– Да что тянуть, давай прямо сейчас.

– Ты уверена?

– Да.

Марк уселся перед ноутбуком, который с вечера оставил на столе, и ввел комбинацию цифр «120617» – день их знакомства. Клара считала это очень романтичным. Он не стал разубеждать ее, хотя всего‑навсего опасался забыть памятную дату.

Создав новый файл «19 апреля 2018. Интервью с Кларой Усовой», Марк пробежался глазами по вопросам, записанным накануне, и задал первый из списка:

– Ты знаешь, почему Анжелика собралась разводиться?

Клара затушила окурок под струей воды и прислонилась бедром к кухонному шкафчику, скрестив на груди руки.

– Лика очень хотела ребенка. Настолько сильно, что это стало смыслом ее жизни. Через четыре года после свадьбы она забеременела, но случился выкидыш… Помню, как Лика все время лежала, уткнувшись лицом в стену и прижимая к груди детское одеялко… Думали, она совсем умом двинется. Но через какое‑то время все успокоились, снова заговорили о ребенке. Только больше у них ничего не получалось. Сестра обратилась к врачу‑репродуктологу, и началось: ЭКО, всякие стимуляции, психологи, йога, несколько лет на гормонах… В конце концов Влада все это стало раздражать. И однажды он заявил, что больше не хочет детей. Мол, ему и так неплохо живется, без памперсов и пустышек. Они поссорились, и Лика переехала к маме. Тогда она в первый раз сказала нам, что готова развестись, раз мужу нормальная семья не нужна. Она просто хотела ребенка – даже если не от него.

– Влад знал, что Анжелика собиралась уйти? – уточнил Марк, вбивая в файл новую информацию.

– Думаю, нет. Сестра боялась, что муж ее без скандала не отпустит.

Он заинтересованно приподнял брови, и Клара пояснила:

– Были звоночки. Например, как‑то раз в отпуске, в Париже, они сильно поссорились: Влад приревновал Лику к гиду и устроил скандал. Ну, она взяла, быстренько собрала вещи и переехала в какой‑то дешевый отель. Два дня там просидела, рыдая в подушку. А потом ее отыскал Влад вместе с полицией – полгорода на уши поднял, но нашел. На коленях умолял его простить и вернуться, целое шоу перед полицейскими устроил, представляешь? Лика нам с мамой все в красках описывала. Или взять хотя бы тот раз, когда они из‑за ребенка поссорились и Лика переехала жить к маме. Так Влад день и ночь у подъезда дежурил, под окнами бродил, в дверь трезвонил…

– Он часто ее ревновал?

Клара закатила глаза.

– Да постоянно! То к начальнику, то к управляющему поселком – находил любые поводы! Поэтому, когда Лика решилась уйти, само собой, предпочла сбежать по‑тихому, без всей этой драмы, и переждать там, где он ее не найдет. Но не успела…