Егерь императрицы. Виват Россия!

Автор: Андрей Булычев

Дата написания: 2025

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 19.05.2025

Аннотация

Со смертью Екатерины Великой и воцарением нового императора Персидский поход прекращён, и войска отзываются в пределы империи.

«Лейб‑гвардии егерскому полку прибыть к месту постоянной дислокации как можно скорее!» – гласит приказ государя.

Для русской армии и её полководцев наступили непростые времена: тысячи офицеров уволены со службы, предан опале и сослан в своё имение Суворов, идут активные поиски заговорщиков. А где‑то далеко на западе под барабанный бой и гимн Марсельезы идут в бой полки революционной Франции. Очень скоро они разобьют армии германских княжеств с пруссаками и, преследуя австрийцев, вступят в пределы Италии. Кто остановит их победную поступь?

Андрей Булычев

Егерь императрицы. Виват Россия!

Часть I. Опала

Глава 1. На степном тракте

– Подмогните, братцы, сило́в уж нет! – Пожилой обозный помахал подходившей ротной колонне. – Ваше благородие, маненько бы только нас подтолкнуть, лошадки уж больно утомились, никак не вывозят.

– Эка же вас занесло‑то, – укоризненно произнёс капитан Бегов. – Чего же в сугроб‑то залезли?

– Да со встречной курьерской каретой разъезжались, ваше благородие, – стянув с потной головы егерскую каску и выдыхая, пояснил ветеран. – У них‑то лошади о‑го‑го какие резвые, на кажном яме самых лучших, самых свежих себе в упряжку цепляют, вот и прут как оголтелые, не глядя, по дороге. Попробуй курьерским не уступи, государева служба ведь, вона как они спешат всё время. Я чуть было вбок свернул, им уступая, а тут вон правый полоз за набитую дорожную кромку ушёл, ну и потянуло туда весь воз. Мы уж и так и эдак с Микиткой тужились, да куды уж нам вдвоём его вытянуть, в него и снега с горкой набилось. Ехали ведь самыми задними, обоз на горку поднялся – и всё, скатился, и нет его, не докричишься отсель.

– Рота, стой! – скомандовал капитан. – Первый плутонг, вперёд, навались! А ну‑ка, толкнули сани, братцы, подмогнём обозным!

– Подмогнём, подмогнём, – послышалось от окруживших повозку егерей. – Взяли, робяты! Горшковские, правый полоз поднимай! Хоро‑ош! Толкай помалу! А ну поднажми!

– Заводи коней на дорогу! – Капитан Бегов махнул рукой, указывая обозному. – Давай‑давай, тяни‑и!

– И раз, и раз, и ра‑а‑аз! – покрикивали, поднатужившись, служивые. – Э‑эх! Пошё‑ёл! – И облепленный снегом воз со скрипом и скрежетом наконец выкатился на набитый ногами и полозьями тракт.

– Ох, спасибо, братцы! Благодарствую, господин капитан! – причитал обозный. – Так бы ведь и стояли себе дальше, ждали бы фуражные повозки Ускова, а они‑то когда ещё появятся! Ох, спасибо вам, благодетели, выручили!

– Ладно, дальше сами уж, небось, оправитесь? – отмахнувшись, спросил Бегов. – А то ведь нам ход сбивать никак нельзя, совсем скоро рота капитана Тарасова нагонит.

– Сами‑сами мы дальше, ваше благородие, – уверил офицера ветеран. – Сейчас только вот снег выгребем, внутри мешки поправим и дальше покатим.

– Ну ладно, бывайте тогда. Рота! – обернувшись к колонне, крикнул он громогласно. – Скорым ходом ма‑арш! Пошевеливаемся, а то нам вторая уже в спину дышит!

– Ох ты ж ё‑моё! – выругался, ударив ногой о боковую жердину, проходивший в колонне мимо саней Капишников. – Не напирай, ребята, тут узко!

– А ты проскакивай быстрей, Спирка, чего телишься?! – Лыков подтолкнул его в спину. – Ну дядька, всю дорогу перегородил, обходи теперь тебя!

Ряд за рядом колонна протопала по дороге дальше. Ещё полверсты – и она взошла на покатый холм, с которого открывался вид на окрестности.

– Степь да степь кругом, никакого края ей нет, когда уже к лесам выйдем, – проворчал, оглядываясь по сторонам с вершины холма, Дуров. – И как только тут калмыки живут? Летом здесь жар нестерпимый, ещё и суховей вечно пылью с песком глаза порошит, а уж зимой лютая стужа с бураном, укрыться негде.

– Ничего, немного нам уже до Дона осталось, Михаил Алексеевич, – ответил шагавший рядом со штабс‑капитаном командир роты. – Сегодня, Бог даст, к вечеру Маныч минуем, а там два дневных перехода – и уже у Цимлянской станицы будем. Утром, на командирском сборе, Сергей Владимирович карту показывал, два дня нам по ней в степных оврагах осталось ночевать, а уж дальше, за Доном, населённая земля начинается. По всему тракту казачьи станицы вёрст через десять, самое большее через двадцать будут стоять, так что потерпим.

– Потерпим, чего уж там, – вздохнув, проговорил штабс‑капитан. – А в Цимлянской‑то, я слышал, обещали два дня отдыха для приведения в порядок полку дать?

– Квартирмейстер говорит, что да, целых два, – подтвердил Бегов. – Потом только лишь в Богучарах большой отдых будет, а после него в Воронеже. Вот уж где отдохнём как следует, как‑никак, а ведь губернский всё ж таки город.

Натруженные ноги сами несли егерей под уклон.

– Эх, вот бы и всегда так бежалось, – произнёс, топая сапогами, Капишников. – А то к вечеру уже никакой прыти нет. Топать‑то нам ещё три месяца, ох и умаемся.

– Так ты просился бы в эскадрон, Спирка, чего теперь жалишься? – проворчал шедший рядом Южаков. – В пехоте завсегда только лишь на свои ноги уповаешь, а уж тем паче в егерях. А может, тебе лучше в обозные податься?

– Не‑е, ну чего я, Степаныч, совсем, что ли, немощный или калечный, чтобы в обозные уходить? – фыркнул егерь. – Это уже тебе али вон Тихону с Нестором можно в нестроевые, небось, послужили и побегали своё вволю, а я‑то ещё молодой.

– Тьфу на тебя, дурень, – буркнул Южаков, поправив на плече фузею. – В обозные он нас хочет упечь. Чего сказал‑то сейчас, сам подумал? Да мы тебя сто раз уделаем в ходьбе.

– Да ты не обижайся, Степаныч, я же это так, шутошно сказал, – произнёс Капишников. – Вы‑то ещё о‑го‑го какие, куда уж мне до вас, до тёртых калачей! А в эскадронные – да, хотел я было попасть вслед за Чирковым с Ведуновым, ребятами из нашего учебного отделения. Дык не взяли меня ихние господа командиры. Не знай уж, чего им не понравилось. А может, оно это и к лучшему, Прошке‑то Ведунову татарин ножом горло перерезал летом, а я‑то вот с вами своими ножками сейчас иду. Так что ничего. Я сейчас из артели, коли предложат мне в конные перейти, ни за что не переметнусь. Чего я, дурной, что ли, с места на место скакать? Ну его, тут уж всё своё, родное, небось свыкся.

– Это да‑а, – протянул Южаков. – Человек, он к своей общине, к миру привычен, не зря же толкуют: ты за мир, а мир за тебя, с ним и беда не в убыток.