Егерь императрицы. Виват Россия!
…Отчёты по закупным суммам, расписки и квитанции будут представлены в интендантском отчёте…
Довольно, роспись, число в самом низу. Промокнув о чернильную бархатку личную печать, он приложил её к реляции, посыпал мелким песком и, немного подождав, сдул.
– Ладно, господа. Бог не выдаст, свинья не съест, поеду я с отчётом к начальству, – вкладывая исписанный лист в обтянутую малиновым бархатом папку, произнёс Алексей. – Если вдруг того, ну, сами понимаете, – хмыкнул он, криво улыбнувшись. – Порядок в полку приказываю сохранять железный. Чтобы не дай Бог никакой дури вдруг не случилось. Мы служили державе и престолу верно, верно и дальше служить будем.
– Алексей, да ты что, даже и думать о плохом не моги! – воскликнул, вскочив, Милорадович.
– Подожди, Живан. – Егоров досадливо поморщился. – Я что думаю, то и говорю, не перебивай. В любом случае рано или поздно всё образуется, нам ведь ещё француза в большой войне бить, братцы, помяните моё слово, столько ещё славных дел впереди. Порядок, все особые начинания и весь наш богатый опыт стараемся сохранить, но и монаршую волю исполняем беспрекословно – это есть самое главное условие существования нашего полка. Ну а может, и правда пронесёт. – Он ухмыльнулся и пожал плечами. – Государь, как я знаю, вспыльчив, да отходчив. Всё, не провожайте, пошёл я. – И, надев треуголку, вышел из штабной комнаты.
А ведь на душе было маятно, как когда‑то давно перед тем безнадёжным и рискованным тайным проникновением в турецкую Журжу.
– Тьфу ты, – сплюнул Егоров. – Сравнил же Военную коллегию и вражескую крепость. – Сама мысль эта показалась ему забавной, и он уже с лёгким сердцем заскочил в ожидавшую его пролётку.
Пройдя коридором до приёмной генерал‑поручика Берхмана, Алексей толкнул знакомую, обитую кожей дверь.
– Пётр Фёдорович у себя? – поинтересовался он у привставшего при его виде адъютанта.
– Никак нет, ваше превосходительство, – покачав головой, ответил тот. – У нас уже давно должность военного губернатора генерал‑поручик граф Буксгевден Фёдор Фёдорович занимает. А Пётр Фёдорович по состоянию здоровья от службы был отставлен. Вы, верно, не знаете того, в походе ведь были?
– Не знаю, два года не был тут, – согласился с адъютантом Алексей. – Очень многое, я смотрю, изменилось за это время, Значит, к графу мне Буксгевдену нужно. Он не занят?
– Простите, ваше превосходительство, а что бы вы хотели? – вежливо поинтересовался офицер.
– Доложиться по случаю прибытия из Персидского похода и предоставить реляцию. – Егоров, открыв свою папку, показал исписанный лист.
– Одну минуту, господин генерал, я сейчас доложу о вас. – Адъютант подошёл к двери кабинета, немного постоял, прислушиваясь, и, наконец зайдя внутрь, опять плотно закрыл за собой дверь. Его не было минут десять.
– Буксгевден, Буксгевден, – вспоминал генерала Алексей. – Видеться приходилось, но вот лично он с ним не общался. Остзейский немец[1], лет на пять всего, пожалуй, старше, но уже весь седой. Хороший артиллерист, Георгия получил ещё за первую турецкую войну, потом сражался со шведами и два года назад участвовал в Польской кампании. На штурме Праги вёл свою колонну с севера. Сначала Песчаную гору вместе с Исленьевым взял, а потом через внутренние валы и предместье к мостовым укреплениям Вислы прорвался. Храбрый генерал.
– Ваше превосходительство, – выйдя из кабинета в приёмную, обратился к Алексею адъютант. – Генерал‑поручик вас принять не может, очень сильно занят. Он попросил вас пройти к военному коменданту столицы генерал‑майору Аракчееву Алексею Андреевичу. Это недалеко, на пересечении Миллионной улицы и Мошкова переулка. До ордонансгауза этот дом был князей Барятинских.
– Благодарю вас, капитан, я найду.
Аракчеев Алексей Андреевич, какие‑то смутные воспоминания из прошлой жизни выплывали из памяти: аракчеевщина, военные поселения, муштра и произвол. А ведь это именно тот самый высокий, жилистый и мордастый генерал, к которому на Семёновском плацу обращался император Павел, требуя помещения под арест унтера Прошина и целой роты.
До нужного дома было недалеко, и уже через несколько минут Алексей стоял перед его парадным крыльцом. Два гренадера в мундирах гвардейского Измайловского полка стояли, словно статуи, не шелохнувшись. Не успел Алексей поставить ногу на первую ступеньку, а из распахнувшейся входной двери уже выглядывало усатое лицо унтера.
– Ваше превосходительство, разводящий караула капрал Елисеев! – гаркнул он во всё горло. – К кому и по какому делу изволите?!
– Мне к Алексею Андреевичу, к столичному коменданту, братец, – ответил Егоров и шагнул в открытый дверной проём.
– Ваше превосходительство, вам бы сюда сначала. – Капрал показал на стоящий в нише широкий стол. – К господину поручику.
– Поручик Эртель! – Вскочивший со стула офицер щёлкнул каблуками. – Прошу прощения, ваше превосходительство, велено каждому посетителю обязательную регистрацию проходить. – И показал на лежащую на столе толстую амбарную книгу. – Потом, куда пожелаете, мы вас, господин генерал, сами проводим.
– Если положено, значит, регистрируйте, – пожав плечами, ответил Алексей.
– Не изволите ли присесть, ваше превосходительство? – Поручик кивнул на стоявший у стола табурет. – Я, с вашего позволения, тоже присяду? – И после кивка генерала сам опустился на свой стул.
Офицер старательно вывел пером все продиктованные Алексеем сведения и немного задумался над тем, что писать в графе «цель визита». «По казённой надобности», – наконец сформулировал он в трёх словах пояснение генерала.
– Елисеев! – Он махнул рукой, подзывая унтера. – Проводишь их превосходительство к господину коменданту. Извините, господин генерал, не имею права своё место покидать, – пояснил он. – Вас капрал проводит.
Поднявшись на второй этаж, прошли широким коридором до двери, где стояли такие же караульные, что и на улице.
– Ваше благородие, их превосходительство к господину коменданту, – пояснил поднявшемуся из‑за стола адъютанту в приёмной Елисеев.
– Капитан Малютин, – представился тот. – Господин комендант пока занят, у него посетитель. Ваше превосходительство, будьте любезны, назовите себя и цель своего визита. Как только посетитель от Алексея Андреевича выйдет, я сразу же о вас ему доложу.
Записав всё в такой же журнал, как и на первом этаже, адъютант продолжил раскладывать лежавшие перед ним стопки листов по разным папкам. Прошло минут пятнадцать, и из распахнувшейся двери кабинета вышел бледный офицер с золотым горжетом на груди.
– Ох и крут же Алексей Андреевич, – пробормотал он, вытирая пот на лбу. – Велено через час доложить об устранении, так что, Константин, скоро я опять у вас буду.
[1] Совокупное название курляндского, лифляндского и эстляндского дворянства, этнически принадлежавшего в основном к остзейским немцам или к шведам.
