Егерь императрицы. Виват Россия!
– Шесть цехов задумано тут запустить, так же как и на Тульском казённом заводе, – рассказывал далее Бочаров. – Вот здесь, где мы стоим, будет цех ствольный. Очень важный во всём производстве. В нём, пожалуй, самые опытные мастера будут работать. Вон работает станок для сверления ствола, токарь на нём мой знакомец, я его с Мосоловского частного завода к нам сманил, – пояснял Степан. – Рядом станы для шустовки ствола, обтачивания, отпиливания и ещё станок для образования казённого конца на стволе и для выбуравливания казны. Дальше, вон там, в самом углу, стоит для нарезания казны. – Он показал рукой в глубь здания. – Сзади отгороженный от нас стенкой – замочный цех, там в основном идёт работа со штампом и прессом и сборка. Штамп, если по‑простому пояснить, он выбивает разные части для оружейного замка из листовой стали, а вот прессы с его формами нужны для обрезки и для продавливания разных металлических частей. Далее всё у нас обтачивается и подгоняется под единый размер, выделываются пружины, винты и разные мелкие детали курка, а уж опосля всё это собирается инструментом на слесарных верстаках воедино. Рядом с главным зданием, на задах, с той стороны, – продолжил рассказывать Бочаров и показал рукой, – цех белого оружия, там выделывают штыки и оружейные шомпола. Тоже, надо сказать, довольно хлопотная работа. В нём установлены станки для сверления штыковых трубок, для обрезания, для образования концов и для их обтачивания. Есть ещё стан для опиливания лба трубки и для продавливания щели и дыры в ней. Совсем недавно, в конце зимы, на больших дрогах притащили купленную машину для отделывания толстого конца шомпола. Вот только недавно её поставили, даже испытать ещё не успели. Ну и в белом цеху ещё стоят приспособы с кругами для обтачивания и полирования клинков и штыков. Так, с этим цехом у меня всё, идём дальше. Ложевой цех, он у нас в левом пристрое, там ведётся работа в основном с деревом. В нём мы делаем ружейные ложа и приклады, красим их, промасливаем и полируем. Что‑то делают столяры вручную, а что‑то с помощью машин. Тех же станков для просверливания дыр поставили три штуки, а ещё есть и небольшой пресс для тиснения надписи на ложе. Приборный цех, он вон в той части. – Ильич показал направо. – Там делаем измерительный инструмент и все приспособы, необходимые для точной работы оружейных мастеров. Проводим ремонт и отладку станков и всего оборудования, ну и опытные слесаря в нём выделывают прицельные приспособления для штуцеров. Потом уже производится окончательная сборка и подгонка всех деталей оружия. Так, и последнее, в правом пристрое у нас расположилась стальная и кузнечная артель. С запуском большого молота будем проковывать крупные детали, делать отливку, закаливание и прочие подготовительные работы по металлу. Ну и на малой речке поставили опытный цех, там пока для пистолей производство запущено, станки не сильно отличаются от этих, только их гораздо меньше.
– О‑хо‑хо. – Егоров покачал головой. – Хлопотное дело, половины перечисленных тобой станков я, Степан Ильич, вообще не запомнил. А нужно ведь ещё и понять, как каждый из них работает и что выпускает, пусть даже это для общего представления. На постройку и запуск завода нам ещё от матушки императрицы Екатерины Алексеевны три года давалось, а это значит, что ровно через год спросят, сколько нами ружей в казну сдано и как мы высочайше одобренную ссуду отрабатываем.
– Ничего, – улыбнувшись, успокоил Бочаров. – У нас уже сейчас четыре десятка фузей и дюжина штуцеров, Алексей Петрович, выработано. Ещё немного подкопим – и с апреля следующего года начнём на военную приёмку их отдавать, а к тому времени ещё задел увеличим.
– Молодец, Степан Ильич, – похвалил поместного оружейника Егоров. – Вот что значит настоящий хозяин своего дела. Завод только‑только ещё строится, а у тебя уже готовое оружие на выходе.
– Да это не только моя заслуга, – покраснев от похвалы, произнёс тот. – Архип со своими людьми тоже расстарался, почти половину всех ружей выработали в приусадебной мастерской. Помышлял я его на мирный железный товар поставить, только вот заказов на него пока мало. Да у него там и всё оружейное производство хотя и мелкое, но зато отлаженное. Думаю, ну его, пусть уж пока фузеи со штуцерами ладят, как привыкли. А уж потом вы ему сами скажете, что ещё делать. Я по новому винтовальному ружью, Алексей Петрович, ещё хотел бы уточнить. Когда будем его глядеть? У меня аж руки чешутся, так хочется пощупать.
– У самого такое же, – с улыбкой признался Алексей. – Надеюсь, по прибытии в столицу с этим ружьём что‑то решится. Не от меня, Ильич, всё зависит. Может, и хорошо, что его пока нет, будет время на знакомом оружии всю работу цехов наладить, новое‑то всегда труднее идёт.
– И то верно, – почесав затылок, произнёс Бочаров. – Да и людей опытных не так уж и много. Едва ли половину смогли к себе сманить. Подсобников, углежогов, грузчиков хоть отбавляй, а нужны ведь люди, понимающие, как на машинах работать, как правильную обработку инструментом или сборку вести. Сейчас с полсотни поместных парней в ученики взяли, за каждым опытным мастером их по трое закрепили, но это же сколько времени нужно, чтобы их научить. Попробовали с Иваном Кузьмичом с казённого Тульского знакомцев ещё набрать, а туда хода теперь нет. Завод по указу государя в Военную коллегию передали, там такие строгости сейчас – не подступишься, только и остаётся у Баташовых, Мосоловых и у мелких частных мануфактур сманивать.
Времени на побывку оставалось мало, и Алексей старался успеть вникнуть во всё. Прошёл своими ногами по отсыпаемой щебёнкой до Лихвинской пристани дороге. Осмотрел новые прессы и жаровню на маслобойном заводике. Проверил возведённую прошлым летом сушильню в крахмальной мануфактуре. Не без трудностей, но производство в поместье росло.
– Этим летом, как только с плотинами работы закончим, за возведение свекловичного завода возьмёмся, – пояснял шедший рядом с Алексеем Чуканов Захар. – С Олегом Николаевичем всё осмотрели в окрестностях усадьбы и место под него нашли. Верстах в трёх выше по течению Малиновки будем завод строить, и река там совсем рядом, и поля поблизости, дорога опять же хорошая недалеко. С неё ответвление щебнем засыпать и мостки через пару ручьёв поставить, вот и будет тогда выход на ту дорогу, что к Лихвинской пристани идёт.
– Игнатов сказал, ещё пара лет – и можно будет свёклу для выделки сахара в больших количествах высаживать, – поделился с Чукановым Алексей. – Пока ещё сахаристости в клубнях недостаточно, и у наших агрономов отбор лучших продолжается. Так что года полтора у вас есть для постройки завода. Туда ведь и механизмы нужно придумать какие ставить, и вообще весь ход работ по выделыванию сахара продумать. А посоветоваться даже не с кем, никто ещё таким делом в промышленных величинах вообще не занимался, одни лишь учёные на своих малых кухнях свёклу измельчали, в чанах вываривали и пытались сахар выделывать. А тут сотни и даже тысячи пудов корнеплода будет.
– Это да, новое и большое, его завсегда сложно начинать, – согласился главный поместный строитель. – Ну ничего, люди у нас уже опытные, вон сколько всего за эти годы наворотили, и с этим, глядишь, справятся.
– Дай‑то Бог, – выразил надежду Егоров. – Ага, вот мы и до сада дошли. Так где ты, Захар, предлагал винокурню ставить?
– Вон там, ближе к ручью, за пасекой. – Чуканов протянул руку, показывая. – От воды далеко строить её нельзя, там вся работа на огне и на воде будет. Пару больших печей с котлами поставим, бродильные и кисловарочные чаны, ну и перегонную с холодильной машины. Тут же и амбары для солода и хлебного зерна возведём, бондарные мастерские и дровяные сараи. Всё‑таки решились винным промыслом заняться, Алексей Петрович? – полюбопытствовал он у Егорова. – Слышал, несколько лет вам уже предлагали, а вы всё отказывались.
– Отказывался, – не стал тот отрицать. – И сейчас продолжаю. Не для винного промысла, Захар, это, вернее не для питейного, а для выработки хорошо очищенного делового спирта.
