Эльфийский бык – 3

Иван открыл рот, чтобы возмутиться, но вода попала и в него, отчего Иван закашлялся. Сел. И проснулся. Ровно затем, чтобы лицом к лицу, точнее лицом к морде столкнуться с Менельтором.

– О! Ожил! – обрадовался Император, который сидел тут же, на перевернутом ведре. – Я ж говорю, вода – первейшее средство. У нас камердинер всегда держал ведро‑другое, на случай, если папеньку срочно в сознание привести надо.

– Му… – выдохнули рядом. Иван повернулся к Менельтору, который, пусть и не во сне, но тоже смотрел с укоризной и некоторым недоумением.

– К‑как… я… тут… п‑пить…

– Вот поэтому вёдер было два, – Его императорское величество продолжили знакомить с подробностями жизни российских самодержцев. Бер же молча сунул ведро, на дне которого и вода обнаружилась.

Холодненькая.

Чудесно‑холодненькая.

Иван пил и пил, и пил, понимая, что если не выпьет всю, то иссохнет.

– К‑как я т‑тут… где я тут…

– Кто я… – дополнил череду вопросов Александр.

Это зря. Себя Иван ещё помнил.

– И какой я… – Бер глядел мрачно. – Вань, я, конечно, всё понимаю, но… это даже для тебя чересчур.

– С‑сабуров, – Иван допил воду и мрачно посмотрел на дно ведра. Менельтор, сунувшийся было следом, тоже посмотрел и не найдя воды, мыкнул преобиженно.

Тоже пить хотел.

– А…

Иван хотел спросить, где вода. И Бер понял.

– Там, – указал он на светлый проём двери. Причём настолько светлый, что это прямо глаза резало. Голова не то, чтобы болела.

Скорее уж была такою… тяжёлой?

Чужой?

Будто ватой её набили, сунув в вату кучу железа. И теперь, при резких телодвижениях, это железо перекатывалось, клоня голову то в одну, то в другую сторону.

Иван отставил ведро и, обняв голову – иначе удержать ровно не получится, как он подозревал, – выдавил.

– Вчера… хоровод помню… красиво… потом прицепился один, из новых этих… что, типа, эльф я… а эльфы… эти…

– Лица нетрадиционной сексуальной ориентации? – сдавленным голосом произнёс Бер.

– Точно, – Иван кивнул и пожалел, потому как от кивка потерял равновесие и завалился. Почти завалился, но Менельтор по‑дружески подставил тёплый бок. И даже сочувственно лизнул в щёку. Язык у него, что наждачка. – Я… думал… ему в морду дать…

– Найдёнов! – донесся со двора могучий рык, заставивший всех к приоткрытой двери повернуться. Причём именно у Ивана возникло желание эту самую дверь прикрыть.

А лучше вовсе на засов.

Надёжнее.

– Найдёнов, падла ты…

– Во… точно… Найдёнов, – имя заняло место в череде воспоминаний. – С ним… Сабуров появился… и сказал, что нужно жить мирно и за это выпить.

– И ты выпил? – поинтересовался Бер, глядя как‑то… непонятно глядя.

– Выпил. Я не хотел, но как‑то оно… само… а потом подумал, что не будет беды… я ж могу алкоголь из крови вывести на раз…

Мысль ошарашила своей оригинальностью.

И вправду ведь.

– Погоди, – Иван ведро отставил, выпрямился, насколько это было возможно. И Менельтор наклонил голову, предоставляя опору. Да, с опорой вершить волшбу куда проще.

Получилось…

Ну не с первого раза. И не со второго. При этом Император с Бером как‑то престранно переглянулись. А со двора донеслось:

– Выходи, я ж всё равно найду… – причём так многообещающе, что Иван Найдёнову даже посочувствовал. Ведь неплохой же парень, если так‑то…

Волна тепла прокатилась по крови, убирая если не все последствия вчерашней пьянки, то хотя бы некоторые из них. А должна бы всё.

Он же ж не заряженный клубный коктейль пил, а…

– Самогон, – обречённо выдал Иван, вернув себе ещё кусок памяти. – Точно… Сабуров принёс банку… самогона… сказал, что на Алёнкиных травах. Хотя нет… сказал, что он настойку какую‑то вылил… и конопли напихал… листьев…

– Самогон на травах и конопле, – Император произнёс это презадумчиво и челюсть потёр. – Тогда теперь понятно.

– Что?

– Вань… – а вот взгляд Бера преисполнился сочувствием. – Ты это… ты только не переживай…

– Долго думаешь прятаться, Рапунцель хренов…

– Ты, главное, сам… жив и здоров…

– А ты вообще ничего не помнишь? – перебил Бера Император, заставив сосредоточиться на воспоминаниях.

Первая.

Вторая…

– Спорили, – выдал Иван, борясь с приступом тошноты. – Этот самогон… мне он казался похожим на текилу. А Мишка, ну, Найдёнов, твердил, что вроде как ром… или нет, он ром пил, ему не понравилось… что‑то про хлебушек… потом…

Воспоминания были смутными, но наполненными нечеловеческой радостью, какой‑то глубокою внутренней гармонией, которой достичь никогда не получалось, а ещё желанием жить в мире со всем миром. Ну и чтобы весь мир тоже жил в мире с…

– Потом, кажется, начали про эльфов…

– Что они… – Бер закашлялся, и Сашка постучал его по спине и закончил:

– Не являются лицами нетрадиционной сексуальной ориентации?

– Точно! А ты откуда знаешь?

– Ну… – они снова переглянулись. И Бер повторил:

– Знаешь… в конце концов… это лишь краска… отмоется… должна бы…

– Где краска?

Бер молча указал на Ивана.

Тот опустил взгляд.