Эльфийский бык – 3
Да, ноги босые.
И голые. А где… ладно, это он ещё выяснит. В душе теплилась надежда, что уникальное одеяние не пострадало. Всё же шёлк нетленный и горит он тоже плохо. И пятна на нем не остаются. Обычные…
Зато трусы на месте. И одно уже это радовало. А вот животу холодно…
– Выше, – произнёс Император. – Хотя… погоди. Я фотку сделаю.
– Может… не надо?
– Надо. Сохраню. И потом, когда тебя министром сделаю, буду шантажировать, чтоб в оппозицию не ушёл.
Он развернул телефон. Посмотрел на Ивана с сомнением, но взять в руки всё же позволил.
Иван моргнул.
Перед глазами всё плыло… чтоб он ещё что из рук Сабуровых взял… нет, додумались… она хоть и синяя‑эльфийская, но конопля…
Зрение сфокусировалось на снимке.
Иван моргнул, надеясь, что всё же глаза его обманывают. И ещё раз. Молча ущипнул себя за руку, а там и за другую.
– Нет, Вань, – произнёс Бер мрачно. – Это реальность…
Реальность на снимке была страшна. Иван, конечно, видел своё отражение в зеркалах, и то было не настолько тощим. А тут… местами белый, местами – загорелый. И характерные пятна…
– А крапиву я когда влез?
– Когда от Мишки своего прятался, – Император держал лицо, хотя и видно было, что даётся это ему с трудом.
– Я?
– Ну… судя по тому, что мы застали, вы самогон тот допили…
Там же три литра! Три светящихся, мать его, литра… – Иван взялся за голову и убедился, что снимок не обманывает. Голова была… лысой. То есть, в конкретно данный момент времени под пальцами ощущался невесомый пушок, что внушало некоторую надежду, что волосы отрастут.
– И продолжили дискуссию о сексуальных предпочтениях представителей эльфийской расы…
Менельтор мыкнул, подтверждая, что так оно всё и было.
– В итоге ты решил запечатлеть на груди… так сказать… увековечить… в общем, что эльфы – не те самые. В тату… рецепт у твоего Найдёнова тоже был… какой‑то очень стремный, как по мне, из жженого угля и чего‑то там ещё.
Иван побледнел и потер грудь.
– А Сабуров вызвался исполнить…
Император протянул руку и почесал Менельтора за рогом.
– Но оказалось, что политкорректная фраза на тебе не влезает. Уж больно ты, Ванька, короткий. Они тебя и так укладывали. И этак… потом рисовали… эскиз. Потом пытались найти иглу.
И к счастью, не нашли. Иван мысленно перекрестился. Трижды.
С эскизом тоже не задалось. Буквы были синюшными и какими‑то кривоватыми, хотя первым нетвердая рука творца ещё как‑то пыталась придать изящество путем разрисовки то ли финтифлюшками, то ли рыбьею чешуей. Главное, что слово «эльфы» было большим и растянулось от левого до правого плеча, тире вынеслось уже на плечо.
И ниже то самое нехорошее, неполиткорректное слово из пяти… точнее из шести букв. А чуть выше скромненькое «не». Причём складывалось ощущение, что его дорисовывали уже позже, пытаясь изменить смысл фразы.
– А… потом?
– Потом Алёнка вас нашла и Сереге выписала… мудрых наставлений. А вы с Найдёновым от неё сбежали.
Радость‑то какая.
– А…
Иван снова провёл рукой по волосам.
– А сбежали вы недалеко, – подхватил Бер. – Ты ему коноплю порывался показать, но… не дошли.
Снова радость.
Кажется.
– Вы устали и присели. И потом решили в знак большой дружбы причёсками поменяться…
Иван молча прикрыл глаза.
На снимке его макушка была гладкой и даже будто бы поблёскивала, а в сочетании с ушами, какими‑то вдруг вытянувшимися, это навевало мысль не об эльфах.
– На упыря похож, – подтвердил мысль Бер. – Который эльфов недолюбливает.
– П‑почему недолюбливает?
– Ну… это твое «не» как‑то не слишком вписывается. По стилистике.
Иван раздражённо потёр кожу и зашипел от боли. В крапиве он явно вывалялся от души.
– А… потом? – обречённо поинтересовался он.
– Потом… потом ты в свою очередь сказал, что честно будет и ему понять, как тяжело живётся эльфам и до чего непросто отыскать хороший бальзам для волос… ну и колданул. Только чего‑то слегка переборщил.
Иван воздел голову к потолку, желая провалиться… куда‑нибудь поглубже.
– И…
– Честно, в крапиве ты прятался не зря, – Бер всё‑таки заржал. – Я бы тебя вообще убил, но его девчонки отвлекли…
– Я… исправлю.
Иван сделал шаг, и Менельтор, лежавший до того тихо, тоже поднялся. Хотелось посмотреть? Вот и Ивану…
– Слушай, а одежда где? – уточнил он, остановившись у двери. Выходить наружу в трусах было как‑то… как‑то… слишком эпатажно, что ли.
– Ты её Марусе отдал, когда вы решили татуху делать.
Иван застонал.
Слабая надежда, что она не знает, исчезла.
– Я её увёл, – сказал Александр, сжалившись.
– С‑спасибо.
Но объясняться надо будет. Придумать… а что тут придумаешь? Сам ведь дурак. Никто ж не заставлял пить. И отказаться можно было. А он… решил вот… и как теперь в глаза смотреть? Не говоря уже о большем.
– Ты, Вань, – Бер протянул огромное полотенце, – конечно, отжёг… и я‑то знаю, что ты, хоть и балбес…
– Кто бы говорил.
– И я не лучше… но парень хороший. Так что… ты только Найдёнову на глаза не попадайся.
– И Черномору тоже, – поддержал Бера император.
– А ему я что сделал?
– Ему – ничего. Но он за своих… племянников очень переживает.
– В общем, Вань… ты давай, в себя приходи, – Император встал. – И размагичивай… а то и вправду хрень какая‑то.
