Эльфийский бык – 3

– …и я рискнула отправиться следом. Понимаете, я очень боялась за него! Я чувствовала тёмную энергию, негативные вибрации, словно бы сам мир желал предупредить нас об опасности! И пыталась остановить наставника. Но сердце его, преисполненное любви…

– …вы в самом деле полагаете, что кто‑то сейчас будет пороть репортёра?

– Закон ведь не отменён? – глаза Сашки заблестели. – Если так, то нужно исполнять… а вот пороть репортёра да за клевету… прилюдно… если ещё и на камеру… рейтинги, думаю, поднимутся… у канала так точно. А заодно, глядишь, и думать начнут.

– Это негуманно!

– Зато эффективно. В теории…

– Они встретили его на опушке…

– Они?

– Его дочери. Они подошли, и мне показалось даже, что они хотят его обнять! Но потом я увидела, как он падает. А они, наклонившись, тычут в него ножами!

– Ужас какой! – радостно выдохнула репортёрша. – А дальше?

– Всё моё тело оцепенело от страха! Я буквально утратила дар речи… я… я смотрела, как они волокут моего наставника. И как закапывают его здесь!

Дрожащая рука девицы указала на дерево.

– И вы ничего не сделали?

– Вибрации вселенной сказали мне, что жизненный путь великого человека оборвался! И что телу его уже нельзя помочь. А душа его обрела свободу… – Галина‑Эсмеральда поджала губы. – Но я поняла, что мой долг рассказать всем о таком коварстве…

Камера скользнула по лицам полицейских, которые поспешно закивали, долг признавая и даже одобряя такую инициативность гражданского населения.

– И сейчас мы с вами получили удивительную возможность присутствовать при следственном эксперименте… это ведь так называется? – микрофон ткнулся в самого важного из полицейских. И тот, шарахнувшись было в сторону, всё же удержался и даже кивнул важно:

– Не совсем эксперимент. Скорее мы должны совершить определённые следственные действия, чтобы убедиться, что указанный факт наличия совершения преступления имеет место быть.

– Он сам понял, что сказал? – поинтересовался Сашка и добавил. – А семечек всё же не хватает.

– Может, стоит прекратить это вот? – эльфийский посол слегка нахмурился.

Не тянет он на посла.

Джинсы вон… разве послы носят джинсы? И главное, с пятнами. Волосы в косу заплёл, причём хитро так. Маруся честно пыталась понять, что за техника, на французское плетение не похожа, на рыбацкую тоже… надо будет спросить потом.

Или послов о таком спрашивать не принято?

Но ведь интересно же. Красиво.

– Не‑не, – Сашка замотал головой. – Не надо прекращать! Оно интересно будет! Честное слово…

– Лопата! – возопил кто‑то. – Нужна лопата!

Лопату торжественно внесли в круг, образовавшийся то ли из любопытствующих, к которым Маруся отнесла и себя, то ли из обязанных присутствовать.

– Прошу! – лопату торжественно передали Галине‑Эсмеральде.

– Мне?! – удивилась она. – Вы хотите, чтобы я… копала?

Это было сказано едва ли не с ужасом. А потому ведущая разом усовестилась и попыталась всучить лопату уже Марусе.

Но вперёд выступил посол.

– К сожалению её высочество вынуждены отказаться, – произнёс он и поглядел на ведущую, а потом зачем‑то наклонился и, заглянув в глаза, произнёс: – А вы помните… рептилоиды среди нас.

Девица почему‑то вздрогнула и поспешно отступила.

– Какие рептилоиды? – шёпотом поинтересовался Бер.

Маруся покачала головой.

Всё‑таки у сюрреалистичных снов есть какая‑то своя логика, в которую, должно быть, вписывались и рептилоиды.

– Прошу прощения, – шёпотом же ответил и эльфийский посол, и даже показалось, что он несколько смутился. – Было сложно удержаться.

– Вы… вообще здоровы? – Сашка осторожно ткнул в посла пальцем, чем заслужил укоризненный взгляд.

– Здоров… воздух тут у вас такой… свежий. Живительный.

– Это да… это верно… вы главное, только им и ограничьтесь. Воздуху много не надышишь… в отличие от самогона. Правда, Вань? – и Бер хлопнул Ивана по плечу, чем вывел из задумчивости.

– Ты… видишь? – Иван подвинулся поближе. – Там мою бабушку?

– Где?

– Вот… в сиреневом костюмчике.

– Это лиловый, – заступилась за костюм Маруся и поглядела на даму с интересом.

– Не важно. Главное, Бер, скажи, что ты тоже её видишь, а не у меня самогонные глюки…

– Для глюков уже поздновато, – Сашка вытянул шею. – И да, я тоже вижу… и князя Чесменова.

– И князя… – меланхолично повторил Иван. – Ну да… куда ж нам теперь и без князя… а почему она делает вид, что не видит меня? Она… обиделась? Что я её не поздравил? И… и вообще… не сказал… ну, про помолвку. Должен был, а не сказал. И получается нехорошо.

– Они под прикрытием работают, – Сашка встал так, чтобы заслонить князя и даму. – Но уверен, всё, что нужно, она выскажет… но потом.

– Потом, – выдохнул Иван и голову прикрыл рукой. – Как хорошо… потом… потом пусть высказывает!

Лопата меж тем оказалась в руках одного из полицейских, который с опаскою приблизился к сосне. И замер, ожидая указаний.

– Копайте же! – повелела репортёрша и указала на сосну.

– Тут?

– Тут! Скоро… совсем скоро пред нами откроется истина…

Лопата вошла в землю и как‑то вот легко. И кольнуло страхом, что вот сейчас из сюрреалистического сон станет просто реалистическим. И тело найдут, и все тут подумают, что…

– Ну а пока мы в прямом смысле слова пытаемся докопаться до истины, – взгляд репортёрши зацепился за Марусю. – Я попробую узнать…

Раз и она оказалась рядом. От репортёрши пахнуло потом и ещё духами, причём резкими, назойливыми, от запаха которых зачесался нос.