Эльфийский бык – 3
– Эльфийская принцесса загрызла отца, который после смерти превратился в барсука. Саблезубого, – голос репотрёрши всё‑таки дрогнул. – Боюсь… даже для нашего канала это будет… несколько чересчур!
– Это его духовная ипостась! – возопила Эсмеральда.
Все кивнули, соглашаясь, что у каждого человека должна иметься своя духовная ипостась, так почему бы ей не быть в виде барсука? А что наружу полезла, так оно тоже бывает. Правда, на лицах полицейских читалась одна и та же мысль: как оказались они в этой, мягко говоря, странной ситуации и что, собственно говоря, делать дальше?
Вопрос был глобальным.
Можно сказать, историческим.
А потому все и молчали, переводя взгляды с барсука на Тополева, тоже растерянного, с Тополева – на барсука, всё так же тихо лежавшего в могиле. А с барсука – на Галину‑Эсмеральду. И та, чувствуя нарастающее напряжение, занервничала.
– Я чувствую! – воскликнула она. – Чувствую, что он здесь! Рядом! Дух его…
– Барсука?! – репортёрша смахнула каплю пота со лба.
– Наставника! Он не ушёл! Он здесь… он с нами! Разве не ощущаете вы дуновения? Впрочем, обычные люди, непросветлившиеся, не способны…
Иван порадовался, что он не настолько просветлился, чтобы ощущать присутствие духа невинноубиенного барсука.
– Но мы были близки… духовно, – поспешил уточнить Галина‑Эсмеральда, слегка краснея. – Исключительно духовно. Связь наставника и ученицы всегда крепка, она порой крепче кровных связей.
И наградила Марусю неприязненным взглядом.
– Именно она и позволяет мне слышать… да, да… слышать голос, который шепчет… но мне надо сосредоточиться… чтобы понять… он готов назвать имя убийцы. Да, я тоже готова! Я слушаю тебя! Сейчас я раскрою свои чакры и дух его войдёт в меня!
– Пошло звучит, – Бер склонил голову к плечу. – На месте духа я бы не стал… а то войди‑выйди… какая‑то совсем порнография получится.
Меж тем Галина‑Эсмеральда бочком приблизилась к яме, простёрла над нею руки с растопыренными пальцами и возопила:
– Дух! К тебе взываю! Восстань же…
Барсук шелохнулся и открыл глаза.
– Восстань и укажи нам на своего убийцу! Я повелеваю! Именами…
Она запрокинула голову, неподвижным взглядом вперившись в небеса, где‑то там, в вышине, а потому и не заметила, как попятились от могилы с мёртвым барсуком полицейские. Кто‑то и к табельному потянулся. Меж тем барсук сел в могиле, поправил лапкой сползший шарфик и, неловко отряхнувшись выбрался.
– Снимай… снимай… – репортёрша побледнела, как полотно, но с места не сошла.
– Удивительный профессионализм, – отметил Сашка. – Надо будет переманить… а что? Какие кадры! Хороший репортёр – это тоже талант и редкий… пусть вон в мирных целях всякую фигню сочиняет.
– Итак, мы с вами видим невозможное! Невероятное! – с немалым энтузиазмом возопила репортёрша, нарушив мрачное очарование момента.
Эсмеральда открыла глаза.
– Как, повинуясь слову великолепной Эсмеральды…
Та икнула.
– …мертвый реликтово‑саблезубый барсук‑оборотень восстал…
Зверь и вправду оказался почти с человека ростом. С шерсти его сыпались комья сырой земли и листья.
– Иди… – Эсмеральда снова икнула, моргнула и осознала, что нападать барсук не спешит. А потому попыталась воспользоваться ситуацией. – Яви же нам убийцу!
Барсук кивнул, словно понял.
И повернулся к Ивану спиной, чтобы неспешно, вразвалку, направился туда, где стояли полицейские.
Бахнул выстрел.
Другой.
Кто‑то завизжал, но большею частью люди быстро и молча ринулись в рассыпную. А вот Тополев остался. Барсук подошел к нему и протянул зажатые в лапке цветы…
И упал.
– Мирон, – сдавленный голос репортёрши нарушил тишину леса. – Если ты не снял, лучше сам в яму закопайся…
– Это… что было? – Маруся вцепилась в руку Ивана.
– Это? – он явно смутился, но ответил шёпотом: – Ты только не пугайся… бабушка… ну она иногда шутит. Просто у некромантов чувство юмора… очень своеобразное.
Бабушка, обмахиваясь пластиковым веером, подмигнула…
Вот тебе и почтенная дама…
Воспитание.
Приличия.
Как ему мышь в гостиную запускать, так нехорошо. А как ей восставшим барсуком пугать народ, выходит, можно? Хотя… глядя на бледного, пытающегося забраться на сосну, Пантелеймонова, Иван с трудом сдержал улыбку.
Пожалуй, оно того стоило…
Глава 13. В которой рассказывается про чиновников, богатырей и сублокальные аномалии
Какие фантазии я хотел бы воплотить в постели? Поспать часов 8 кряду.
О сложной жизни взрослых людей
В здании городской администрации Конюхова было тихо и прохладно. Свежий ветерок, пробиваясь из щелей кондиционера, окутывал помещение, слегка тревожа ровные кудельки волос госпожи Нахимовой, что восседала во главе стола. Зал для совещаний был велик, но и кондиционеры поставили в кои‑то веки приличные.
– Итак, – сказала госпожа Нахимова, отрывая взгляд от бумаг и обводя им собравшихся. – Я хочу знать, чья это была идиотская инициатива? Какой, на хрен, послезавтра фестиваль?
– Национальной песни и пляски, – отозвался Пётр Игнатович, второй зам, втягивая голову в плечи. – Поступили… запросы от населения…
– Куда?
