Эльфийский бык – 3
Тьма тем и опасна, что туманит не только тело, но и разум, убеждая, что именно этот разум властен над ней, а никак не наоборот.
«Я стою на пороге того, что люди называют бессмертием. И мне не хватает лишь малости»
Ведагор подавил вздох.
«И так уж вышло, что малостью этой владеют Вельяминовы»
Пол хрустнул, и дубовые панели покрылись чёрным налётом, словно обугливались на глазах.
«Они сами не понимают, сколь удивительную вещь судьба передала в руки этого ничтожного никчёмного рода, не способного оценить открывающихся пред ним перспектив»
Поползли чёрные жгуты по ножкам стола. И обратили в пепел старинную книгу, на нём лежащую. Выцвели и поблёкли гравюры.
Время уходило.
Не только у Ведагора.
«Если мой прадед собирал предания и слухи, то дед мой уже искал следы, а отец – ключ к зачарованному месту. От него мне достались многие умения и знания, а также наработки, благодаря которым ему удавалось смирять тьму. Он прожил куда дольше, чем отведено обыкновенному человеку. Но теперь настал и мой черёд. И я доведу дело до конца»
Пафос.
Сколько пафоса.
Вот понятно, что не перед кем человеку выговориться.
«Долгое время я позволял думать, что они и вправду способны противостоять мне и силе моей. Так кот играет с мышью…»
– Много написано, – с уважением произнёс Вадик, стараясь не слишком через плечо заглядывать.
– Скучно было человеку.
«Но ныне я готов»
– Счастье‑то какое, – буркнул Ведагор, перевернув листок. А вот под конец почерк изменился. Буквы стали разными, то меньше, то больше. И клонятся то в одну, то в другую сторону, а то и вовсе норовят на бок завалиться. Завитушки исчезли вовсе.
И в этом тоже виделся признак болезни.
«Скоро я восстану! И те, кто примет руку мою, получат в награду вечную жизнь и небывалую силу…»
– Вадик, – не удержался Ведагор. – Вот скажи, ты бы хотел получить вечную жизнь?
– На хрена? – начальник охраны удивился вполне искренне и поглядел с подозрением. – Я вообще‑то на пенсию выйти планирую… домик там строю. Охота. Рыбалка. Буду голубику собирать. И ещё кораблики. В бутылке.
– Аргумент.
Ведагор подумал, что вот про кораблики он не знал. Надо будет глянуть набор, подарить к юбилею там или просто. Пусть человек порадуется.
– А с вечной жизнью, какая пенсия? Нет… это ж смотрите, сперва жизнь вечная, потом и работа тоже вечная. И ипотека…
– Вечная ипотека – это как‑то… чересчур.
– От наших банкиров чего угодно ожидать можно! И вечную ипотеку с грейс‑периодом на первую сотню лет, в том числе…
Его аж передернуло.
Ведагор же вернулся к письму.
«Тех же, кто встанет на пути моём, я повергну в прах. Смерть их станет ужасна, а имена будут забыты».
Тут же стояла клякса.
И главное, на этом письмо окончились.
– Так чего хотел‑то? – Вадик отвлекся от мыслей от вечной работы с вечною же ипотекой.
– Честно говоря, я и сам не понял, – признался Ведагор и на всякий случай в конверт заглянул. Может, там ещё листок завалялся.
Но нет, конверт был пуст.
И это навевало на мысли, что дела у повелителя тьмы идут так себе.
– Идём, – он направился к выходу из кабинета. – Пока тут всё не рухнуло.
Рухнуло уже потом. За спиной.
Даже не рухнуло, скорее уж осыпалось, а потом осело, породив кучу тёмной пыли. Зато на телефон пришла СМС‑ка.
«Следуй за Офелией».
Да уж… всё‑таки тьма по мозгам бьёт изрядно. Поэтому Ведагор свою и приструнил.
Глава 3. Об эльфах и пользе медитаций для сохранения душевного равновесия
Медитация помогает сохранить наши разум и сердце спокойными, полными любви и умиротворения.
Рекламный проспект.
На рассвете Калегорм остановился и не усталость была тому причиной. Скорее уж появилось совершенно иррациональное желание увидеть рассвет.
Именно этот.
Поскольку желаний у Калегорма в принципе давно не возникало, он вяло удивился.
И остановился.
Сделал вдох, отмечая чистоту воздуха. От этой чистоты, на иначе, в носу засвербело, и Калегорм чихнул. Огляделся, убеждаясь, что свидетелем его позора была лишь крохотная сонная ещё овсянка, и прижал палец к губам.
А потом опустился на пыльную обочину просёлочной дороги и, чуть смежив веки, настроился…
Попытался.
Стрекозу, севшую на ухо, Калегорм стряхнул. Потом стряхнул с другого уха. Потом оба дёрнулись уже непроизвольно, нарушая начавшуюся медитацию.
– Брысь, – сказал Калегорм и начертил руну отвращения, потому что что‑то подсказывало, что одними стрекозами дело не ограничится. А он не настолько просветлён, чтобы не замечать комаров.
Калегорм поёрзал, спихивая в сторону шишку, что удивительным образом вынырнула из травы и упёрлась острым концом в копчик.
Снова закрыл глаза.
На границе небосвода прорезалась тонкая полоса золота. И приветствуя светило, разом загомонили птицы. Голоса их перекликаясь, наполняли душу радостью. Калегорм сделал глубокий вдох, позволяя силе пробуждения проникнуть в утомлённое тело. Ещё немного…
