Эпоха перемен: Curriculum vitae. Эпоха перемен. 1916. Эпоха перемен. 1917
«Один в поле не воин», «Одна рука и в ладоши не бьёт», «Даже лес шумит дружнее, когда деревьев много» – это тоже всё наше. Мудрость, сформированная агрессивной внешней средой, выносящей безжалостные приговоры одиночкам. Нет, не мы такие, осознанно коллективные. Жизнь такая. Если где‑то в Европе остановиться около сломавшейся машины заставляют привитые нормы вежливости, то в Сибири – обязательный к исполнению суровый закон выживания, уменьшающий количество безвременно почивших.
Но как только необходимая и достаточная дань общинности принесена на алтарь Отечества, русские, в свободное от коллективной работы время, строят свой уголок, воздвигая вокруг него «китайские стены», отдыхая за ними от социума, навязчивого своим вниманием, как стая диких обезьян.
На выходе из метро разместился кусочек Китая – живой пример коммерческой смекалки. Раньше, с незапамятных кооперативных времен, тут, точно напротив налоговой, стоял небольшой отечественный ларёк со всякой ерундой типа сигарет, шоколадок и пива. Так как других торговых точек рядом с налоговиками не было, люди, видимо, часто спрашивали в ларьке, нет ли ксерокса или где его можно найти поблизости. На торговой точке сначала появилось объявление «Ксерокса нет», потом – «КСЕРОКСА НЕТ!», следом – «КСЕРОКСА НЕТ, И МЫ НЕ ЗНАЕМ, ГДЕ ЕСТЬ!». Из последних – «КСЕРОКСА НЕТ И НЕ БЫЛО НИКОГДА! НА ВОПРОСЫ „ГДЕ ЕСТЬ?“ НЕ ОТВЕЧАЕМ», «Штраф за вопрос о ксероксе – 10 000 р.».
Григорий с интересом наблюдал эволюцию этих объявлений, пока ларёк не купил китаец. На второй день там стоял плохонький копировальный аппарат, через месяц – большой цветной, а ещё через полгода вокруг ксерокса вырос небольшой центр цифровых услуг с принтером, сканером, моментальным фото, услугами электронной почты и простейшей закусочной. На работу китаец приезжал уже на подержанном «джипе большом широком». Как же его звали? Забыл… А ведь помнил…
Он затормозил около Григория, одарил своей фирменной улыбкой в тридцать два китайских зуба, половина из которых – фарфоровые, в очередной раз пообещал познакомить со знатоками китайской медицины и унёсся по своим коммерческим делам, а курсант прибавил шагу – на дежурство опаздывать не хотелось.
* * *
– Распутин! – Заведующий отделением был в тот день особо строг, придирчив, но, как всегда, охотлив на острое словцо. – У тебя сегодня спецпоручение – поступаешь в рабство к одному очень дорогому для нас человеку и важному пациенту.
– Матвей Захарович, вы хотели сказать – в распоряжение?
– Да, хотел… Но получилось «в рабство». Возьмёшь у кастелянши свежий халат, шапочку и всё, что там полагается. Будешь неотложно находиться около нашего уважаемого гостя. Обращаться к нему исключительно по имени‑отчеству – Артём Аркадьевич. С медицинскими советами не приставать и вообще быть незаметным – сам поймёшь почему… Вот его карта: автоавария, порезы, ушибы, растяжение, черепно‑мозговая, то есть всего понемногу. По отдельности вроде ничего страшного, но всё вместе выглядит некрасиво. Надо понаблюдать. Задание понял? К выполнению приступить немедленно, его должны с минуты на минуту доставить из приёмного покоя.
Потерпевший оказался сухоньким горбоносым старичком с испаханным морщинами лицом и внимательными светло‑серыми глазами, заглянув в которые хотелось поскорее опустить голову или отвернуться. Было что‑то в этих глазах завораживающее и обжигающее одновременно, как будто их обладатель смотрит на тебя через прорезь прицела.
Пациент был крайне подвижен и резок для своего семидесятилетнего возраста и для только что побывавшего в аварии. В течение часа построив на этаже весь персонал, раздав ценные указания и категорически отказавшись ложиться в постель, он оккупировал кабинет начальника отделения, выпроводив за дверь хозяина, и усиленно кому‑то названивал. Удивляло стоическое терпение, с которым врачи и сёстры относились к шустрому пациенту, нисколько не возмущаясь и глядя на «виновника торжества» с немым обожанием, как смотрят фанаты на своих кумиров.
– Да кто это? – не выдержал Григорий, отпущенный на перекур.
– Это же легенда советской контрразведки, генерал Миронов, – добродушно просветила курсанта старшая медсестра, едва ли не ровесница пациента. – Прошёл войну, служил в СМЕРШе, потом гонял бандитов по всему СССР, ну а дальше всё покрыто мраком вплоть до его выхода на пенсию. Да и ушёл ли он со службы, тоже непонятно. Благодаря ему наш госпиталь выжил, когда его пытались скинуть на баланс в Минздрав, сняли с военного довольствия, а на гражданское так и не поставили. Считай, полгода христарадничали. Спасибо Артёму Аркадьевичу – всех поднял на уши, наладил снабжение, вернул в армию… К нам попадает, когда совсем припрёт. Или как сегодня… Готовься, Гриша, Аркадьич молодёжь любит… во всех смыслах этого слова.
К кабинету Распутин вернулся в настроении, весьма приподнятом таким рассказом, и застал у порога грустящего заведующего отделением.
– А, курсант, накурился? Давай принимай дежурство. Как только больной появится, – доктор кивнул на дверь оккупированного кабинета, – сразу в палату. А я – на доклад к главному…
Начальник явился через полтора часа и, застав скучающего Распутина на том же месте, удивлённо вскинул брови.
– Что? Ещё там?
– Не выходил, – вздохнул Григорий. – Бубнил что‑то по телефону. А сейчас вообще тихо…
– Та‑а‑ак… – Начальник отделения распахнул кабинет и покосился на курсанта. – Точно не выходил?
– Да нет, конечно! – возмутился Распутин. – А что?
– А то, что нет его тут, – хмыкнул доктор и потянул Григория за собой. – Пойдём‑пойдём, я знаю, где он.
Легенда контрразведки лежала на кровати в своей палате и читала газету.
– Артём Аркадьевич! – укоризненно произнёс заведующий отделением. – Ну как же так? После травмы с неизвестными последствиями, без верхней одежды, на морозе по балконам лазать в вашем возрасте? Я же за вас головой отвечаю!
– Плохо отвечаете, майор, – не отрываясь от газеты, сварливо произнёс беспокойный пациент. – Оставили меня наедине с этим мордоворотом, а кто он такой? Вдруг «психиатрический»? Пришлось в соответствии с планом «Б» эвакуироваться запасным маршрутом.
– Артём Аркадьевич, вы же прекрасно знаете, что после ТОГО случая психиатрическую бригаду по вашу душу сюда на аркане не затащишь!
– А что такое случилось‑то? – опустил наконец газету ветеран. – Ну не сдал персонал зачёт на профессиональную пригодность. Было бы из чего слона раздувать…
– Насколько мне известно, – улыбнулся начальник отделения, – экзамен на профпригодность провалили не только врачи…
– Вы про санитаров? – криво ухмыльнулся генерал. – Да, тест по физической и специальной подготовке ребята откровенно запороли… Но зато теперь они точно знают свои слабые места и смогут продуктивно работать над искоренением недостатков, не так ли?
