Эпоха перемен: Curriculum vitae. Эпоха перемен. 1916. Эпоха перемен. 1917
– Девушка, я смотрю, у вас тут совсем пусто; может, вы меня с ребёнком посадите, а то у нас там духота. С одной стороны дети орут, с другой – китайцы кричат. Не повернуться, ноги некуда девать. Просто пытка на четыре часа. А? Пожалуйста. Ну что вам стоит?
Стюардесса сделала понимающее лицо.
– Ну что же, пожалуйста, раз такое дело. Можете сесть в этот ряд, но должна сразу предупредить: поскольку вы не являетесь пассажирами бизнес‑класса, я не смогу вас обслуживать по этому уровню.
– Ой, да понятно всё. Мы и не претендуем на ваши ананасы в шампанском. Как говорится, нам так не жить, мы уж как‑нибудь. Кресла пошире, и на том спасибо.
– Извините, я не договорила. К сожалению, вас не станут обслуживать и стюардессы эконом‑класса, ведь вы выйдете из‑под их опеки. Так что придётся вам лететь без обеда и даже без чая. Если согласны, то присаживайтесь, пожалуйста, и пристегните ремни, сейчас будем взлетать.
«Грицацуевы» переглянулись, поморщились и, ничего не ответив хозяйке салона, нырнули обратно за занавеску.
– А если бы они согласились на ваши условия и остались, неужели вы им даже воды бы не налили? – недоуменно спросил полковник, превратившийся в зрителя.
– Ой, да, конечно, налила бы и даже накормила, – улыбнулась стюардесса. – Жалко, что ли? Просто люди хотят и рыбку под грибным соусом съесть, и в широких креслицах поваляться. За все годы моей работы ко мне сотни раз приставали с подобными разговорами, но никто из них ни разу не согласился четыре часа попоститься. Я вам больше скажу: когда в экономе закончится обед, эта парочка опять сюда прибежит и скажет: «Теперь мы согласны у вас тут немного поголодать».
– А у вас рыбка приличная?
– А как же! – Стюардесса хотела продемонстрировать, что с чувством юмора у неё всё хорошо. – Касалетку открываете – она здоровается.
– Век живи – век учись, – присвистнул полковник. – Даже не задумывался над возможностью такого серьёзного воспитания обитателей морских глубин… Признаться, красавица, вы вдребезги расколотили моё представление о работе бортпроводницы.
– Признаюсь, встречно, – не осталась в долгу стюардесса. – Вы разбили мои шаблоны о военных, продемонстрировав владение сразу тремя языками. В СССР не было кадетских корпусов, да и вообще с иностранными языками дело обстояло печально. Откуда?
– Из жизни, хозяюшка… Из долгой невесёлой жизни. Хотя вру. Чего‑чего, а веселья в ней было предостаточно…
1998‑й. Страсбург
Уютный этнографический ресторанчик Le Baeckoffe d’Alsace расположился в старинном здании № 14 на одной из самых живописных улочек Страсбурга в районе Маленькая Франция – rue des Moulins Proche du Pont Saint Martin et Canaux de L’ill. Его легко можно узнать по фасаду, нижняя часть которого расписана красивым растительным орнаментом. Излюбленное место гурманов, желающих приобщиться к франко‑немецкой кухонной эклектике.
В этот ненастный предновогодний день здесь было тихо и безлюдно. Эльзасцы отходили от рождественских гуляний, дождливая и ветреная погода не благоволила туристам, поэтому занято было всего два столика.
У окна, пережидая дождь, расположилась молодёжная компания, заказавшая по скромной тарелочке фуа‑гра с бокалом гевюрца. Собственно, они были единственным источником шума.
В глубине большого зала с аутентичным интерьером, за большим шестиместным столом, уютно разместились вдвоём военные из Иностранного легиона. Им было не до разговоров. Они яростно уничтожали фирменное эльзасское блюдо бикофф из трёх видов мяса – свинины, говядины и баранины, – маринованного в белом вине, с гарниром из печёного картофеля, поданного в очень красивых и больших керамических бадейках. Один из легионеров – богатырского роста, с капральскими лычками, – шефствовал над своим молодым коллегой, заботливо подкладывая куски побольше и регулярно подливая из кувшина красное домашнее вино.
Вдруг за соседним столиком самая заводная девчушка сперва побелела, потом покраснела и с хрипом свалилась со стула. Молодёжь запаниковала, начала бегать, поднялся шум‑гам, стали звать доктора. Выбежал официант, вслед за ним повар во всём белом, затем какой‑то малый в кожанке. Посмотрели, охнули и стремительно скрылись в служебных помещениях.
– Похоже на анафилактический шок, – меланхолично заметил по‑русски капрал. – Фуа‑гра – это вкусная, но опасная и непредсказуемая хрень, особенно для аллергиков…
– И что дальше? – тревожно спросил рядовой, не прекращая жевать.
– Да сейчас скорая приедет, вколет ей адреналинчику с антигистамином, и всё будет окей – если успеет, конечно. Хотя у аллергиков должен быть шприц с адреналиновой микстурой на такой вот случай. Сейчас спрошу…
Капрал подошёл к суетящейся компании, поймал за рукав одного из кавалеров, перекинулся парой фраз, сдёрнул висящую на спинке стула женскую сумочку, вытряхнул её содержимое на стол, покачал головой, сказал что‑то резкое завывающей от страха публике. Скорая пока не появилась, а девушка уже начала хрипеть. Её друзья принялись буквально осаждать капрала, поняв, что он тут единственный, кто имеет хоть какое‑то отношение к медицине.
Легионер ещё стоял в нерешительности, но, когда у больной начались судороги, присел рядом с ней, пощупал пульс и по‑разбойничьи свистнул, привлекая внимание сослуживца.
– Васёк! Пулей в бар – водку или что покрепче, быстро!
Опрокинув стул, тот метнулся в сторону стоящего столбом бармена, перекинулся с ним парой слов и уже оттуда завопил:
– Жорж, одного шота достаточно?
– Давай три – для верности!
– Он спрашивает, что предпочитаешь: ром или…
– Васька, б***, я убью тебя, лодочник! Быстро неси сюда дезинфицирующий раствор, осёл!
Вырвав у бармена из рук всю бутылку, рядовой в два прыжка преодолел расстояние до своего товарища.
– Куда лить?
– На руки! Хорош! Теперь сюда, в бокал! Достаточно! Давай вон ту кнопку, которой бумажка приколота! Бросай в ром. Держи, сейчас будет брыкаться!
Капрал вытащил из бокала канцелярскую кнопку, повернул лежащую девушку на бок и с воплем «Слава советской медицине!» с силой воткнул её в то место девицы, куда обычно делают уколы. Молодёжь замерла в шоке, девица взвыла, резко ожила и полезла с кулаками на военного. Тот ловко увернулся и, буркнув: «Жить будет», направился на своё место.
Ещё через четверть часа начали, наконец, собираться все вызванные службы. В панике друзья пострадавшей успели поднять на уши весь Страсбург. Девица к тому времени уже вполне оправилась и сидела, держа за руку своего кавалера и злобно зыркая на капрала.
Первыми потребовали объяснений парамедики.
