Эпоха перемен: Curriculum vitae. Эпоха перемен. 1916. Эпоха перемен. 1917

Слух Распутина был полностью во власти Дальберга, а мозг ушёл в автономное плавание и напряжённо работал, пытаясь продраться сквозь частокол красноречия к сути предложения.

– Что в философии Бжезинского, по‑твоему, не соответствует общеевропейским ценностям? – собравшись с мыслями, спросил Распутин.

– Как ни странно, его большевизм! – как‑то безнадёжно устало сказал Дальберг. – Упёртое желание разрушить всё до основания ради некоего «нового счастливого мира», не существующего больше нигде, кроме как в его голове. Согласись, есть разница между «добиться» и «добиться любой ценой». Надо вовремя останавливаться на достигнутом, а янки и поляки никогда не умели это делать…

Дальберг буквально навис над легионером, сверля его своим пронзительным взглядом.

– Россию, пока она слаба, следовало не отталкивать, не унижать, а изо всех сил тянуть в ЕС и НАТО. После Первой мировой следовало тянуть Германию в общий версальский уклад, а не обкладывать репарациями. Веймарской республикой руководил Вальтер Ратенау – единственный в Германии человек, думающий мозгами, а не националистическими cojones. Тогда англосаксы загнали этого мечтавшего об объединённой Европе визионера в нацистский тупик. Нельзя повторять с Россией ту же ошибку, но бжезинские с ослиным упрямством прутся на те же грабли и тащат за собой нас всех. Это невыносимо!

«Да он же сам напрашивается на вербовку, – вспыхнула догадка в голове Распутина. – Решил использовать майора Ежова для агентурного реверса, жалуется на неадекватных союзников, предрекает горячую фазу противостояния с ними и сразу же объявляет все их действия ошибкой, с которой он лично не согласен… Какой пассаж! Какой оригинальный поворот! Или это мне только кажется? Выдаю желаемое за действительное?»

– Петер, ты боишься, что Россия превратится в четвёртый рейх? Опасаешься, что в одно прекрасное утро тебя пригласят к русскому коменданту и заставят разучивать частушки под балалайку?

– Пока там к власти приходят полковники, а не ефрейторы, я спокоен. Возможно, это был бы лучший исход начавшихся глобальных изменений…

– Неожиданно такое слышать. А какой же худший?

– Превращение России в чёрную дыру, в место, откуда волнами будет расходиться нестабильность, поглощая всё новые территории. Захват Турцией юга, а Китаем – Дальнего Востока и Сибири… Их уже невозможно будет ничем удержать. Новое Великое переселение народов. Впрочем, оно уже идёт. Это хорошо видно по арабской одежде в Париже. Беда в том, что несчастные граждане из «неудачных» стран вовсе не собираются делать покинутые государства успешными. Они просто толпами бегут в Европу. Те, кому повезло, становятся европейцами по паспорту, но не по менталитету! Этот поток сам собой не прекратится, люди от войны всегда стремятся к миру. Вопрос в том, сколько выдержит Европа до момента, когда будет окончательно поглощена ими, как Рим варварами.

– Я услышал тебя, Петер, – максимально лояльно произнёс Распутин. – Постараюсь, чтобы твоя страстная речь достигла нужных ушей. Что ты хочешь от меня и от того офицера, про которого я тебе писал?

– Информацию о причинах последних перестановок в руководстве России. Они непонятны и зловещи. Если новый премьер – человек авантюриста Березовского, значит, всё влияние уплывает в Британию и распад России надо ожидать уже в этом, максимум в следующем году.

– А почему бы не обратиться к экспертам? На Западе по СССР работали целые институты.

– В том‑то и дело, что по СССР! У нас нет и никогда не было специалистов по России. Были великолепные советологи, разбирающиеся в кремлёвской кухне, определяющие предстоящие изменения политического курса по расстановке фигур в президиуме компартии. Всё это теперь ненужный хлам. Требуются специалисты по Азии, Прибалтике, Дальнему Востоку, Уралу, Сибири и так далее.

– Не боишься, что источники, к которым вы собираетесь обратиться через меня, будут кормить вас дезинформацией?

– Не боюсь. Дезинформация предоставляет для размышления даже больше пищи, чем самая хрустальная правда, и может быть использована с не меньшим успехом. Однако нам невыгодно водить друг друга за нос. Европа находится в такой же опасности, как и Россия, хоть это не сильно заметно… О чём ты так задумался, Жорж?

– О своих крайне ограниченных возможностях выполнить твоё поручение там, в зоне боевых действий…

– Ты не вернёшься в зону боевых действий… Точнее, только в случае служебной необходимости, обусловленной нашим сотрудничеством. Тебя ждут четырёхмесячная переподготовка на сержанта, внеказарменный режим работы и последующая служба шефом‑инструктором для новобранцев – выходцев из Восточной Европы. Легиону требуется грамотное пополнение, а нам – мобильная оперативная группа из тщательно подобранных тобой людей… Но об этом позже…

 

* * *

 

Покинув замок, Распутин сел в машину, нагнулся, отстегнул кобуру, закреплённую на лодыжке, вытащил и аккуратно разрядил крохотный «Браунинг». Неожиданностей не произошло, да и желание пристрелить Дальберга, про которого он теперь знал так много интересного, перебивалось новой информацией, полученной от него.

– Ладно, поживи ещё, святоша, – пробормотал легионер, пряча оружие в бардачок. – Будешь вести себя хорошо, Рождество, так и быть, отпразднуешь.

«Что из полученной информации передать Ёжику? – размышлял Григорий, трогаясь с места и выезжая на дорогу. – Беспокойство, даже паника одной из партий Ватикана при виде малопонятной для них чехарды в высшем политическом руководстве России. Ну, тут всё ясно. Сам Кремль они субъектом не считают и силятся распознать, кто двигает фигуры на доске. Окей, пусть Лёшка думает, что с этим делать.

Мне предлагают создать под крышей легиона эдакую крохотную частную армию. Вот это уже интересно. С кем собрались воевать иезуиты и как это использовать в мирных целях? Может, Лёшка командирует в это подразделение пару своих волкодавов? Получится очень неплохая революционная ячейка в центре Евросоюза.

Ну и о глобальном… На что жалуется Петер? Что предъявляют заокеанским союзникам иезуиты? Англосаксы не умеют останавливаться или, как говорят на бирже, фиксировать профит. Победили в холодной войне? Развалился ненавистный СССР? Удалось отломать от него восточно‑европейских сателлитов и целые куски исторически русской земли? Ну так держите свои радости в заднем кармане и получайте прибыли! Россия продолжит разваливаться на части, а Запад – выражать сожаление и сочувствие! Просто надо подождать…

Но англосаксонские идеологи не могут ждать, у них всё горит! Вместо этого лавочники устроили шумную пиар‑акцию, начали орать про победу, к которой не имеют никакого отношения. Когда русского медведя надо было аккуратно, со всеми почестями, оплакивая и восхваляя, придушить в объятиях и нести на кухню свежевать, янкесы начинают тыкать палкой в еле живого зверя, издеваться над ним, придурочно отплясывая на его туше с криками „Обманули дурачка!“ И медведь пробуждается… Дальберг подкладывает соломку, боится, что, когда зверь проснётся полностью, пострадают в первую очередь те, кто ближе к берлоге. Или действительно боится Китая и Турции? Или США с толпой бжезинских во главе?»