Эридон. Игры судьбы
Салтон не просто преподавал, он раскрывал ткань мира слой за слоем. Его уроки были похожи на разговор с тьмой: древней, живой, разумной. Он не говорил, что бояться тьму глупо. Он показывал, как с ней договариваться. Как слушать её дыхание. Как чувствовать, когда она смотрит на тебя в ответ.
Среди демонов в совершенстве ею владеют только мрачные, из доме́на[1] У́мбракс. Это особый вид демонов. Они единственные, кому неподвластны другие стихии, – только тьма. Почему? А Хаос его знает. Мрачных демонов создаёт сама Калире́т, богиня тьмы. Ими невозможно родиться, у них нет потомства. Никогда не будет.
Мрачные – щит и меч Долины. Их не призывают к бою, они сами приходят первыми. И с ними тьма. Огромный туман, чёрный, как обсидиан, окутывает ряды противников. Крики, стоны, мольбы, хруст костей… а когда туман рассеивался, оставались лишь мечи и кровь. Очень много крови.
Мрачного демона можно убить. Их убивали. Но именно мрачных боятся больше всего. Потому что они – одиночки, которые верны только повелителю. У них нет семей. Нет любимых. Нет причины спасать свою жизнь. А значит – нет страха. Нет слабости. Нет жалости.
Не самая счастливая участь. И мы бессильны им помочь, как бы ни пытались. А попыток было много. Повелитель приложил немало усилий, чтобы у мрачных появились семьи. Но все дети умирали ещё до рождения, а вместе с ними погибали их матери. Демонессы сознательно шли на риск, потому что любили и хотели семью, но в итоге находили смерть. Тьма изнутри уничтожала мать и дитя, словно утверждая: «Только я могу дать мрачному жизнь».
Однажды нам показалось, что мы нашли выход: одна девушка из домена Вента́рис смогла выносить ребенка дольше, чем остальные. Мы уже думали «получилось», но в день родов… то, что осталось от неё, заставило отвернуться даже самых стойких. А мрачный молча стоял у её ложа трое суток, потом шагнул в собственную тьму и исчез навсегда.
Тяжелый удел этих демонов – вечное одиночество.
Кстати, об одиночестве.
В последнее время оно куда‑то исчезло из моей жизни. И я пока до конца не определилась, устраивает меня это или нет. После вечера в «Золотом драконе» мы с Андрасом остались наедине, отправив Тиану в академию под предлогом срочного обсуждения магических трактатов. На самом деле мы обсуждали меня.
Вернее, то, что Андрас знал, кто я.
Знал с самого начала. Прислала его, конечно, маменька – неподражаемая, всевидящая и крайне назойливая, как и полагается матерям. Открываться мне он не планировал, но ситуация вышла из‑под контроля и дабы защитить мою венценосную голову, он решил дать клятву, которую обычно дают воины личной охраны правящей семьи. Теперь у меня есть демон‑телохранитель с официальной печатью и хроническим инстинктом защитника.
С Тианой потом тоже началась целая эпопея. Ей, оказывается, нужно было объяснить, откуда я знаю ш’энкарский. Я лично считала, что не нужно. Но Андрас настаивал: мол, люди склонны объяснять. Пусть объясняют. Я – нет.
Отчитываться, оправдываться, объяснять – всё это демон делает только перед повелителем.
Но вернёмся к одиночеству, которое внезапно растворилось. Мы почти всё время проводим втроём: на лекциях – рядом, на практиках – вместе, и нас ставят в пары будто специально. Даже на выходные выбираться стали как трио сомнительных приключений. Признаю, я начала привыкать.
Не то чтобы меня от этого радость обуяла, но факты – упрямая штука.
Желание убить Тиану всё ещё случается. Иногда весьма ярко и с живописными образами. Но я с этим справляюсь. Ночью уже не просыпаюсь с огненным шаром в руке и готовностью перезапустить её жизненный цикл. Это прогресс.
Да и она теперь моя соседка.
После того как Элеймистину перевели на факультет зельеварения, Тиана весело въехала в мою личную зону комфорта с вещами и подушками. С тех пор терпение моё переживает ежедневные испытания. Порой я забываю, что она полукровка. Иногда – слишком хорошо помню. Чистокровного дракона я бы не пощадила. Ни за что. Но наполовину – это почти не враг. Почти.
Теперь про щеночков. Рианс и Никлас будто бы специально появляются там, где оказываемся мы. В библиотеке, в коридорах, в столовой, у ворот. Случайные встречи каждый раз заканчиваются перепалками. Я не помню, чтобы хоть одна наша встреча прошла спокойно. Всегда взаимные уколы и странное напряжение.
Так что я со всеми подробностями продумала около четырнадцати вариантов расправы с ними. Андрас, кстати, ни разу не возражал. С азартом поддержал почти все мои планы, особенно те, где применялись горящие клинки и токсичная жижа из болот Глархна́ра.
Как выяснилось, демон сталкивался с недооборотнем лично. Говорит, пообщались очень «тепло». Раны заживляли оба. Но рассказывать, что именно они не поделили, Андрас отказался. Даже после того, как я напомнила ему, кто я такая и на чьей голове в будущем будет корона. Наверное, что‑то личное. Или позорное. Или одновременно и то, и другое – с этим у них всегда сложно.
В общем, одиночества нет. Есть странный круг общения, куча вопросов без ответов и необъяснимое чувство, будто всё только начинается.
А пока я снова торжественно хоронила остатки своего терпения на очередной лекции мистера Гло́бу – ходячего примера того, как не стоит преподавать. Мы с ним, скажем так, нашли общий язык только в моих кошмарах, где он молча тонет в лаве. С первого занятия он умудрился так переврать историю демонов, что у меня зачесались руки и запульсировала магия.
– Адептка Веленская, люди вашего возраста не могут иметь и малейшего понятия о сути демонов. Благодарите судьбу, что вы не сталкивались с ними, – надменно изрёк он, будто вещал с вершины пьедестала.
Андрас тогда на законных основаниях поднял шум на всю академию. Лично следил, чтобы я не устроила профессору экскурсию в тёмные переулки с элементами портала и случайной амнезии. Глобу в итоге отделался академическим выговором и парой ночей, полных ужаса, – спасибо мне и моему богатому воображению. Демоны в их истинной ипостаси – завораживающее зрелище. Особенно когда нависают над тобой ночью, шепчут на ухо и тянут за ногу под кровать. С тех пор Андраса на занятия Глобу больше не ждет, мол, «знает предмет на уровне преподавателя». Ну, ещё бы.
Вообще, зрелище демона в ипостаси не всякий выдержит. В учебниках её скромно называют «олицетворением зла и разрушения».
Боги, ну кто так описывает?!
Нет, серьёзно. Даже у бездны больше поэтического таланта. Истинная ипостась демона – это безупречное воплощение силы. Хитиновая кожа как скальная порода, вышедшая из глубин пещер. Цвет в зависимости от доминирующей стихии: тёмно‑алый, чёрный, аметистовый… За спиной раскрыты огромные крылья, словно ночные тени. Перья, окаймленные шипами, дают возможность использовать их не только для полётов, но и для атаки. Один мощный взмах крыльев способен вызвать вихрь, сбивающий врага с ног. Покрытый чешуей гибкий хвост позволяет легко маневрировать в полете, а во время боя является оружием, способным сокрушить камень.
Как жаль, что мне сейчас она недоступна.
[1] Доме́н – территориальное объединение демонов по стихии и происхождению. Каждый домен имеет собственные традиции, символ, магическую принадлежность и родовую иерархию.
