Эридон. Игры судьбы

С момента принудительного создания нашего «расследовательского кружка» мы с Андрасом были вынуждены заключить временное перемирие с Никласом и Риансом. Местами работали даже слаженно. Местами – хотелось перерезать им глотки и бросить тела в бездну.

Вот и сегодня, пока не пришла Тиана, я листала очередную пыльную древность с заголовком «Самые загадочные убийства», а оборотень с демоном шатались по библиотеке в поисках других источников информации.

– Неужели ты до сих пор не прониклась ко мне тёплыми чувствами? – раздался шепот над моим ухом, из‑за чего волосы немного зашевелились.

Недолго думая, я резко подняла правый локоть вверх и развернулась, вставая. Оборотень, которому прилетело по подбородку, пошатнулся, недовольно поморщился и, потерев челюсть, пробормотал:

– Нелюдимая ты какая‑то для человека.

– А ты и не человек, оборотень, – бросила я, направляясь к двери из библиотеки.

Ко мне сразу присоединились Андрас и Тиана с довольными улыбками.

– Золотце, для тебя могу быть кем угодно! – крикнул вслед Никлас и устремился за нами.

– Знаешь, мне как раз не помешает коврик у дверей, – съязвила я в надежде, что он отстанет.

Мы втроём вышли из библиотеки и направились вдоль слабо освещенного пустого коридора. Каникулы же. И тут…

Надежды не оправдались…

– Золотце, неужели прошлый уже надоел? – Никлас обогнал меня и теперь шёл спиной вперёд, глядя с самой невинной миной, на которую только был способен его наглый лик. – Или ты любишь перемены?

На последних словах он выразительно глянул на Андраса, шагавшего справа от меня.

– А мы вам не мешаем? – не выдержала Тиана.

– Прекраснейшая, как может такое чудо природы, как ты, мешать? – тут же переключился на неё желтоглазый.

– Меня сейчас стошнит, – скривилась я.

– Золотце, я точно в этом не виноват. Все вопросы к своему цепному песику, – притворно испугался оборотень.

– Псина здесь только одна, – голос Андраса хлестнул, как плеть. – И если не закроешь свою пасть, то к утру останешься без неё.

– Так и хочется сказать: «Мальчики, а ну по местам», – пробурчала я себе под нос, чувствуя, как атмосфера вокруг начинает искрить.

Но прежде чем ситуация успела усугубиться, вперёд резко шагнула Тиана, зажала руками уши и с отчаянием в голосе выпалила:

– Хватит! Сколько можно? Каждый день одно и то же! Мы же договорились – временное перемирие! А у вас что? Как у горных ящеров в сезон спаривания – кто громче рычит, тот и прав!

Она глубоко вдохнула, и по щекам покатились слёзы.

– Пожалуйста… – голос её дрогнул. – Хоть один вечер без вражды. Просто как нормальные адепты. Можно?

Наступила тишина. Та самая – неловкая, с привкусом вины, которая повисает, когда мужчинам напоминают, что у девушек есть глаза, чувства и нервы. Надо сказать, никто не придумал против мужчин оружия сильней, чем женские слёзы.

Оба парня, пару секунд назад готовые сцепиться в драке, теперь стояли с растерянными лицами. Никлас первым отвёл взгляд, будто нашёл на полу что‑то крайне важное. Его рука нервно почесала шею – ещё немного, и он, кажется, сам себе хвост отгрыз бы, лишь бы не смотреть на расстроенную Тиану.

– Ты чего, Ти? Всё хорошо, – Андрас заговорил первым, но в голосе прозвучали нотки неуверенности.

– Ничего, – всхлипнула Тиана. – Просто вы глотки готовы разорвать друг другу из‑за ерунды… А я всё это чувствую! Эманации бешеные, голова просто раскалываетсяяя… – последние слова она уже почти пропела, схватившись руками за виски.

– Малышка, да это не всерьёз… – Никлас быстро подошёл к ней и с неожиданной мягкостью двумя пальцами приподнял её подбородок. – Видишь? – он склонил голову, глядя ей в глаза. – Никакой злости, – он дружелюбно улыбнулся, потом аккуратно стёр слезу с её щеки.

– Правда? – с сомнением спросила она.

– Конечно, – Никлас активно закивал головой, поняв, что истерика отступает. – Андрас?

– Правда, Тиана, – поддержал демон.

Тиана посмотрела на него в упор. Затем медленно перевела взгляд на Никласа, оценивая. И, будто не до конца веря, но всё же решившись, спросила:

– Значит, вы сможете сегодня вечером… не шутить так? Хотя бы на один вечер? – голос её стал почти умоляющим.

– Раз для тебя это так важно, конечно, – Никлас покосился на Андраса и широко, до зубов, улыбнулся. – Правда, друг?

Мрачный стоял неподвижно, с видом, будто на него надели ошейник и велели «улыбнись». Его напряжённая поза говорила громче слов. Он явно сражался с внутренним кодексом чести демона, в котором слово «друг» было на грани кровной клятвы.

– Конечно… друг, – процедил демон сквозь зубы, глядя на оборотня так, будто готов был перетянуть эту улыбку через башню академии и узлом затянуть.

Понятно, что для Андраса это слово прозвучало хуже, чем любые оскорбления до этого.

Пора сворачивать этот театр со сценами истерики и всепрощенья, пока кто‑нибудь снова не начал рычать.

– Прекрасно! – я хлопнула в ладони. – Давайте обойдёмся без торжественных объятий, песен у костра и прочих излишеств. Нам с Тианой нужно переодеться.

Я взяла её за руку и уверенным шагом повела по коридору в сторону женского общежития. Девушка послушно зашагала рядом, всё ещё шмыгая носом.

– У ворот через час, – бросила я через плечо. – И никаких сюрпризов. Мы идём развлекаться. А не искать ещё тринадцать трупов.

Позади послышалось синхронное «угу». Доверия ему – ноль. Но, может, обойдётся.

С появлением Тианы наша комната стала… больше (это если мягко сказать). Теперь их три: отдельные спальни у каждой и просторная гостиная, светлая, с окном во всю стену, откуда открывался вид на внутренний двор академии. Как именно ей удалось договориться с духом‑хранителем, который и превратил небольшую комнатку в «царские хоромы», я до сих пор не знаю. Радовало то, что из «царского» был только размер. Сама обстановка была довольно уютной. И не было лепнины, вензелей, бахромы и прочей атрибутики, которую так любят многие девушки.

Гостиная – цвета слоновой кости. По стенам тонкими, почти прозрачными линиями тянулись изящные ветви ивы, переплетаясь в причудливые узоры. В центре комнаты стоял зеленый диван, на котором могли усесться четверо, но этого соседке показалось мало. В тот же день Тиана убедила духа добавить ещё пару кресел в том же оттенке – «для приёма гостей», как она сказала, хотя, по факту, чаще всего в них валялись книги, подушки и я.