Эридон. Игры судьбы
– Своих не бросаем, – с улыбкой подмигнула Тиана и лёгкой походкой вышла из комнаты.
Её последняя фраза прозвучала неожиданно… и отозвалась внутри как‑то странно, словно на ледяной горе пошла трещина…
***
– Вы издеваетесь? – в который раз прошипел магистр Салтон.
Да‑да, именно прошипел, потому что иначе низкий шёпот сквозь зубы я назвать не могу.
– Видящие немногословны, – повторила я, не отрывая взгляда от ногтей.
Один из них явно затупился, пора подточить…
– Адептка Веленская, я прекрасно осведомлён как о природе предсказателей, так и Видящего. И именно поэтому, после вашего, кхм, объёмного доклада, у меня и возникает вопрос: вы издеваетесь? – Салтон подошёл ближе, нависая, словно собирался испепелить взглядом.
Я убрала ноги с подлокотника и встала, магистр сделал шаг назад, давая мне пространство. Разговор из позиции «снизу вверх» я вести не собиралась.
– Магистр Салтон, – спокойно, даже чуть лениво проговорила я. – Мы все ожидали большего. Но имеем то, что имеем. Он не был щедр ни на слова, ни на объяснения. А если вы нам не верите, пожалуйста, отправляйтесь к нему сами. Может, вас он порадует большей откровенностью.
– Адепт Либери? – куратор перевёл взгляд на Рианса.
– Сомнения, конечно, есть, – пожал плечами тот, не вставая с кресла. – Но со мной он был не разговорчивее. Только сказал, что мы «скоро получим подсказку». Какую – не уточнил. Видимо, такой стиль общения у него: многозначительно и таинственно.
Салтон вернулся за свой массивный стол, достал из футляра трубку, поджёг её щелчком пальцев. Табачный дым поплыл над его головой, змеёй вползая в тени помещения.
Атмосфера вокруг точь‑в‑точь отражала своего хозяина: строгая, уединённая, тёмная. От мягкого света свечей в единственном канделябре предметы отбрасывали длинные тени, превращая комнату в сумрачный чертог размышлений. Стены из тёмного камня поглощали свет, а ковер ручной работы под ногами – шаги. Книжные полки с редчайшими фолиантами, свитки, письменный стол с беспорядком… Всё говорило о человеке, который много знает и предпочитает тишину.
Единственное украшение стены – карта Эридона с отметками разного цвета на ней. И вот она меня сейчас интересовала больше всего.
Как ни в чём не бывало я подошла к этой карте, внимательно её разглядывая.
– Магистр, а что это за метки? Путешествие планируете? – с наигранной заинтересованностью спросила я не оборачиваясь. – Только вот То́пи у подножия Аре́совых гор вам точно придутся не по нраву. Там даже тени вязнут, – я уверенно ткнула в юго‑восточный участок, где горела синяя отметка.
– Эти «отметки», как вы выразились, имеют прямую связь с вашим заданием на практику, – отозвался Салтон и выдохнул облачко дыма из трубки.
Оно неторопливо поползло вверх, закручиваясь в узоры и наполняя комнату приятным ароматом.
Я невольно вдохнула глубже. Этот запах всегда напоминал мне о папеньке. О тех вечерах, когда мы всей семьёй собирались в гостиной у камина. Когда отец, усевшись в своё огромное кресло, рассказывал нам истории о том, как создавался мир, как демоны построили Долину, как впервые в неё вошел наш род. Те вечера были теплом, которое уже не вернёшь, но память о них греет до сих пор.
– После недавнего происшествия в академии, – продолжил Салтон, – я начал отслеживать колебания магического фона по всему континенту Эридона.
Он сделал взмах рукой, и прямо передо мной поверх настенной карты вспыхнула полупрозрачная проекция. Магия прошила воздух светящимися нитями, вырисовывая контуры тех же территорий, но теперь с яркими пятнами света – метками, каждая из которых пульсировала по‑своему.
– Синий цвет, – пояснил он, – означает слабые магические колебания, которые могут быть объяснены природными особенностями ландшафта. Их немного: одна точка в Аресовых горах, вторая – в Милдэвэ́е, землях эльфов. Оба региона магически нестабильны по самой своей природе, и раньше такие всплески здесь бывали не раз.
Конец ознакомительного фрагмента
