Финишная черта
Аристократия Британии похожа на огромного осьминога. Каждая щупальца – династия, фамилия, которая обвивает свою часть земли. Недвижимость находится в собственности одних и тех же семей несколько веков. Главное отличие обычного бизнесмена и миллиардера от аристократа? Землевладение течет в нашей крови. Лишиться этого все равно что отрубить себе голову. Мы не продаем то, что принадлежит нашей фамилии, просто потому что нам предложили хорошие деньги. Мы сами устанавливаем цену, которую нам платят из поколения в поколение. Сменяются владельцы, компании, черт, сменяются даже короли и королевы в этой стране, но земля, на которой все это стоит, остается нашей.
Расселы могли бы вообще не работать ни дня, имея огромный доход от своих владений. Нам бы просто требовалось заключать договоры по недвижимости, сроки которых порой тянутся почти сто лет, и не думать о большем. Однако какой‑то мой великий предок решил, что автомобили и машиностроение – его страсть, поэтому мы по сей день развиваем его наследие, принимая активное участие в жизни нашего холдинга.
Как‑то так вышло, что я принадлежу всем сферам деятельности своей семьи. Большую часть жизни балет являлся неотъемлемой частью моей жизни, потому что это было единственное, чем я мог отплатить бабушке за глоток свободы. Мое первое образование тоже в области искусства, а вот второе получено в лучшей бизнес‑школе Британии.
Вернемся к тому, что дедушка очень любит бабушку. А бабушка очень любит меня. И за свое относительно радужное и беззаботное детство и юность мне нужно благодарить именно ее. Елизавета Рассел была непреклонна в том, чтобы я ходил в обычную школу, общался с простыми детьми, у которых не торчит из задницы серебряная ложка, и занимался тем, что не требует от меня знаний в области анализа фондового рынка в возрасте пятнадцати лет. Но как мы знаем, за все в этом мире надо платить. Цена моей свободы была во втором образовании, выгодном браке на женщине, достойной нашего сияющего и посыпанного алмазной крошкой титула, и продолжении наследия с большой буквы «Н».
Знал бы я, что это так сильно укусит меня за задницу, что останется огромный синяк размером с кратер на Марсе, предпочел бы никогда не рождаться.
Вообще, если честно, кажется, что меня нае… обманули. Будем придерживаться приличий, в конце концов. Я же будущий герцог. Как будто, даже если бы я не жил свободной жизнью – той, которую так желала для меня бабушка, но которую сложно назвать таковой, – мне все равно пришлось бы исполнить свой долг. Опять же, с большой буквы «Д».
От этого не откреститься и не отмыться, даже если вылить на себя кислоту.
– Я слышал, что многие побаиваются вкладываться в Elusive Racers. Что вы думаете по этому поводу? Ваше мнение важно. Может быть, мне стоит изменить свои взгляды и прислушаться.
Я вспоминаю, что разговаривал с Джоном, или Джеком, или Дигом. Боже, я уже забыл.
– Почему?
– Что? – Мужчина, чье имя я отчаянно пытаюсь вспомнить, хмурится и поправляет свой пиджак.
– Почему люди боятся спонсировать пилотов Elusive Racers?
– Вы не слышали? – Он выглядит таким удивленным, но восторженным одновременно, что я начинаю думать, что Elusive Racers как минимум открыли вакцину от рака. Я многое знаю об этой команде. На мой взгляд, слишком много, но я жажду услышать его вердикт.
– Аврора Андерсон… Она женщина, и я слышал, что… – Вот и все. Ему лучше не продолжать, если он не хочет, чтобы акции его компании не упали к полуночи. – Ой, да что тут говорить. Думаю, вы понимаете.
– Не понимаю. – Я прокручиваю на пальце кольцо с печаткой в виде фамильного герба, представляя, как сворачиваю шею Джону‑Джеку‑Дигу.
– Это бессмысленные вложения, не говоря уже о том, что у нее не самая лучшая репутация. Истеричная натура. Вы слышали о случае в Дейтоне в прошлом сезоне?
Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что кровь будет плохо сочетаться с гобеленами на стенах этого зала. Нужно держать себя в руках. Что я и стараюсь делать всю жизнь.
– Слышал. Прекрасный удар, не так ли?
Я научил ее этому.
– Вы поддерживаете такое поведение от женщины?
– А вы поддерживаете домогательство?
Джон‑Джек‑Диг хватает ртом воздух, как выброшенный на берег карась. Я не хочу удостаивать его морской рыбы.
– Нет, – бормочет он, – прошу прощения, вы неправильно пон…
Я поднимаю руку.
– Хватит. Хорошего вечера, Дик. – С именем я, кажется, определился. – О, думаю… есть смысл сходить к врачу. У вас явно что‑то не так с ушами.
Я обхожу его и направляюсь дальше, не имея определенного пункта назначения. По пути меня перехватывает еще пара человек, а я все продолжаю сканировать зал, как агент национальной безопасности. Куда она пропала?
На экране проектора, размещенном у стены, на которой висят портреты выдающихся личностей Англии, начинается презентация. Ведущий с редеющими волосами, уложенными слишком большим количеством геля, которого хватило бы на всю академию бального танца, привлекает внимание всех присутствующих.
Или не всех. Потому что Аврора все еще прячется где‑то под банкеткой короля Вильгельма.
– Дамы и господа, добрый вечер! – Ага. Такой же добрый, как голодный лев. – Рад вас приветствовать на званом мероприятии, посвященном предстоящему старту престижного гоночного чемпионата GT под эгидой FIA. В этом году серийные машины от ведущих мировых автопроизводителей вдохнут новую жизнь в трассы Европы, а спринтерские заезды и соревнования на выносливость, в которых примут участие лучшие пилоты от множества команд, подарят нам незабываемые эмоции и… – Деньги. – Лучшие уикенды в ближайшие полгода.
Он продолжает болтать, пока на экране появляются марки и серии автомобилей с их характеристиками.
Я знаю все это наизусть. «BMW», «Mercedes», «Aston Martin», «Audi», «Corvette», «Dodge», «Ferrari», «Jaguar», «Lamborghini» и многие другие, на которых мне с детства посчастливилось ездить не только в видеоиграх, но и на трассе Сильверстоун. Дедушка всегда был одержим гоночными автомобилями. Или в целом автомобилями. Поэтому в те редкие минуты жизни, когда он снимал маску герцога, он был просто дедушкой, который умел весело проводить время с внуком. И мог арендовать трассу Сильверстоун, за которую Формула – 1 откусывает всем головы, когда кто‑то просто дышит рядом с ней.
Далее на экране появляется список команд, заявленных на этот сезон. Когда ведущий доходит до Elusive Racers, я вновь осматриваю толпу с бокалами шампанского и ищу руку с тонкими пальцами и вишневым лаком на ногтях.
И наконец‑то госпожа удача преклоняет передо мной колено, потому что взгляд находит ладонь, нервно разглаживающую черное платье на прекрасных бедрах. Бедрах, при взгляде на которые моя температура становится на градус ниже, чем на солнце.
Я смотрю на Аврору и, к своему стыду, задерживаю дыхание. Ее внимание полностью сосредоточено на мужчине рядом с ней. Она пытается яростно и с присущим ей рвением что‑то доказать ему. В какой‑то момент Аврора щипает его за бок, и я удивлен этому не меньше, чем он, когда подпрыгивает на месте.
Август Стемберг не последний человек в Англии, и мне известно, что он годами владеет командой, в которой состоит Аврора. Однако я не знал об их близости. Дружбе? Аврора ни за что не прикоснулась бы к человеку, который не играет в ее жизни важную роль. Она скорее отгрызла бы себе руку, чем проявила тактильность.
