Финишная черта

Анна смотрит на меня широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот.

– Вот черт!

– Он говорил так же, когда искал носки, – смеюсь я.

 

Глава 8

Лиам

 

 

Я по‑королевски облажался. Если когда‑нибудь я все‑таки стану герцогом, ко мне можно смело обращаться: «Ваше Мудачество». А пока что – просто «Лорд Рассел, владелец ублюдских манер и дерьмовых земель».

– Где твоя куртка?

Тишина.

Я постукиваю пальцем по бедру, мечтая, чтобы в этом гребаном лифте стало чуть больше кислорода.

– Я тебя подвезу.

– Себя подвези. – Аврора стоит с закрытыми глазами, привалившись к стене лифта. Густые черные ресницы, раскинувшиеся веером, подрагивают, когда она добавляет: – На необитаемый остров.

Мы достигаем первого этажа, и двери лифта разъезжаются. На этот раз я стою до последнего и жду, пока Аврора выйдет первой. Она, верная своему упрямому характеру, тоже не шевелится.

– Выходи, Рора.

– Я не настолько глупа, чтобы поворачиваться к тебе спиной. Вдруг ты всадишь мне между лопаток столовый нож? В этикете прописано, как это правильно делать?

– Это было бы неразумно, – выдыхаю я. – У меня нет алиби, и есть свидетели, которые видели, как мы поссорились, а потом вместе зашли в лифт.

Когда Аврора вернулась в столовую, мы еще пару часов смогли существовать мирно. Я видел ее покрасневшие глаза, видел напряженные плечи, и в тот момент мне действительно хотелось всадить в себя вилку, как и желал это сделать Леви. Как только она попрощалась со своей семьей и вышла за дверь, я ринулся за ней, пока мне вслед летели угрозы от Аннабель.

Аврора хмыкает и выходит из лифта. А я, как щенок, следую за ней.

– Ты даже не стал отрицать, что у тебя есть столовый нож. Где он? За поясом брюк? – Она, уверенная, что я иду за ней, даже не оглядывается, чтобы удостовериться в присутствии собеседника.

– Проверь, – бросаю я, накидывая на ее плечи свое пальто. Какого хрена она без куртки, когда на улице ураганный ледяной ветер скоростью миллиард миль в секунду?

Аврора сбрасывает пальто, и оно падает на сверкающий пол вестибюля. Она резко разворачивается и угрожающе указывает на меня пальцем.

– Еще раз тронешь меня, и я действительно проверю наличие ножа за поясом брюк, а затем всажу его туда же.

– Спереди или сзади? – интересуюсь я, поднимая пальто.

– В зависимости от того, как скоро ты захлопнешь свой рот.

– Не скоро. И я все же рискну. – Я снова набрасываю на ее плечи пальто, а затем беру из ее рук сумку, за которую она начинает бороться так, словно ее грабят. – Просунь руки в рукава.

– Нет. – Аврора стискивает зубы.

Я смотрю на нее снизу вверх, а она вздергивает подбородок, как бы говоря «заставь меня».

– У тебя есть три секунды, или я сделаю это сам.

– Заводи таймер, – хмыкает она, скользя языком по губе темно‑вишневого цвета.

Аврора Андерсон – единственная женщина в этом чертовом мире, вселенной, галактике, которую мне хочется придушить за упрямство, но целовать до тех пор, пока я не задохнусь.

– Рора, пожалуйста, надень пальто, – тихо произношу я, смотря ей в глаза, сверкающие зеленью под ярким светом в вестибюле.

Они с Аннабель могут казаться похожими, по крайней мере на первый взгляд, но на самом деле различия между ними очевидны. Глаза Авроры порой темнее ночи, но стоит свету упасть на них – и они вспыхивают изумрудными искрами. У Аннабель же просто глубокий, спокойный зеленый цвет, отражающий ее характер. Их волосы тоже похожи, но оттенок Роры глубже – темный, почти черный. То же касается черт лица: там, где старшая сестра мягка в линиях, Аврора остра. И я готов порезаться о каждый ее угол.

Я никогда ни испытывал к Аннабель ничего, кроме дружеских чувств (возрадуйся, Леви), а вот Аврора выворачивает меня наизнанку, заставляет каждый нерв в теле гореть.

– Хорошо, – наконец‑то сдается она.

– Позволь мне подвезти тебя. Ты не поедешь в свой неблагополучный район одна в столь поздний час.

Она закатывает глаза, когда надевает пальто.

– Умоляю, начни использовать выражения, которые придумали в двадцать первом веке, а не в девятнадцатом.

Рядом с тобой мне вообще не мешало бы молчать, но у моего рта свои планы.

Я складываю руки на груди и смотрю на нее так, словно по ее душу пришел сам дьявол.

– Будь добра, посади свою задницу в мою машину, потому что только через мой труп ты попрешься одна в свой дерьмовый район, откуда в темноте на тебя набросится маньяк. Так тебя устроит?

– Переигрываешь, но в целом неплохо. – Аврора разворачивается и идет к выходу.

Я снова следую за ней. С таким же успехом она могла бы прицепить ко мне чертов поводок.

– Это значит, ты позволишь подвезти тебя?

– Это значит, что я проснулась в пять утра, ударилась мизинцем об косяк и забыла позавтракать. Затем до полудня тренировалась, а потом мне пришлось сидеть голой задницей на ледяном полу, чтобы спустя час после этого начать спорить с тобой и выслушивать то, что я хренова эгоистка. Я устала и ужасно хочу спать. А еще хочу чипсы, которые запретил мне Зак. Если ты обещаешь держать рот закрытым, то поехали. – Аврора выплевывает это все на одном дыхании и тяжело вздыхает.

Я действительно замечаю, что она выглядит уставшей и слишком маленькой в моем пальто. Эта девушка никогда не кажется мне маленькой, и дело даже не в росте, а в том, как она себя несет. В том, какой у нее уверенный, хитрый взгляд, прямая спина и расправленные плечи, вздернутый подбородок и руки, сжатые в кулаки. Но сейчас она поникшая, изнеможенная и до ужаса грустная.

И не без моей вины.

Мы подходим к моей машине, я открываю для Авроры дверь и протягиваю ей руку, чтобы помочь сесть. Мне сразу же хочется сжать ладонь в кулак, прижать к ноге и не шевелиться, потому что Аврора скорее плюнет в нее, чем прикоснется ко мне сейчас.