Генерал-дракон! Будьте моим папой!
– Папа! Папа! – пронзительно кричала Раяна, вскочив с места. – Давай! Ты победишь! Папа! Ты всех победил!
Она смотрела безотрывно, как генерал бросил мешок на пол и стал натягивать его на себя. Кто‑то пытался натянуть мешок на ноги, но потом по примеру генерала сообразили, как быстрее.
– Папа! – задохнулась от волнения дочка. Ее даже трясло от возбуждения. Она сама прыгала рядом, переживая изо всех сил. – Я верю в тебя!
Дети по примеру Раяны тоже повскакивали со своих мест, крича и прыгая. Кто‑то из дам пытался успокоить своего ребенка, но кто‑то просто убрал пышную роскошь подола подальше от детских ботиночек.
Я смотрела на дочь. Может, генерал не станет тем, кем она его мечтает видеть, но благодаря ему авторитет Раяны взлетел до небес. Еще бы! Папа генерал. Ах, если бы так оно и было!
Генерал стал прыгать. Лицо у него было суровым и сосредоточенным.
Хитрый гувернер скакал, как подстреленный заяц, а его волосы, собранные в хвост, забавно шлепали его по спине. Третьим скакал мой бывший муж. Даже сейчас он пытался сохранить достоинство.
Если бы можно было вообразить, что кто‑то скачет в мешке, как аристократ, то лучше не придумаешь. Лицо у него было такое, словно он не в желтом мешке скачет, а на лихом коне!
Дворецкий запутался на старте, сделал несколько прыжков и упал. Мне было жаль его.
Гувернер выдохся на середине дистанции. От чего злился неимоверно.
На старте еще копошился чей‑то папа, с раздраженным сопением воюя с мешком и цедя что‑то вроде: «И как это он надевается? Где тут перед, а где зад!».
Мой бывший нагонял генерала, остальные тоже пытались.
– Все, – задохнулся чей‑то тучный папа. – Больше не могу!
И одарил мир предсмертной отдышкой.
– Папа! Давай! – закричал кто‑то из детей, а господин посмотрел и… дал! Он грузно приземлялся, но с дистанции не сошел.
Ближе к финишу главные соперники поравнялись. И теперь скакали так, словно у них два лихих коня. Генерал на секунду замешкался, а Раяна спрятала лицо в мою юбку на коленях. Я обняла ее и погладила по голове.
Сказать, что я переживала, ничего не сказать. Вот только больше я переживала за то, как потом смотреть в глаза генералу! Если бы он знал, на что он подписывается, он бы не пришел!
– Ой! Папа! Я в тебя верю! – закричала Раяна, едва ли не бросаясь к генералу.
И тот в последнюю секунду опередил герцога, схватив кубок и поскакал обратно. Рука герцога только схватила кубок, но он уже отставал на три прыжка от главного соперника. Генерал не растерялся. Он сунул кубок в зубы и ухватил обеими руками сползающий мешок.
– Папа! – пищала Раяна. – Папа!
Когда генерал прыгал мимо нас с кубком в зубах, его длинные темные волосы растрепались и прилипли к вспотевшему лицу. Он бросил на нас взгляд, сжимая в зубах ножку кубка. Следом спешил герцог, стараясь одной рукой держать мешок, а второй еще и кубок. Выглядел он не лучше, но сдаваться не собирался.
Два огромных зайца проскакали мимо нас, а позади среди топота послышался звон. Кто‑то из пап уронил кубок, а теперь пытался поднять его.
– Быстрее! Папа! – закричала Раяна.
Глава 10
Как вдруг генерал перепрыгнул финишную черту.
– Ура! Папа выиграл!!! Мама! Ты видела! Наш папа выиграл! – прыгала Раяна, а ее глаза светились от счастья. Я не знала, как буду оправдываться перед генералом за то, что ему пришлось пережить по вине ректорской находчивости и чувства юмора.
Вторым стартовал герцог. Следом почти дополз до финиша гувернер, триумфально поднимая кубок вверх.
– О! Отлично справились! – обрадовался ректор, хлопая. Дети были в восторге, обнимая вспотевших и запыхавшихся пап. Генерал снял мешок с сапог, бросил его на финише и твердой походкой направился к нам.
Сейчас он выглядел особенно привлекательным. Не чистый и холеный, как с портрета, а как страстный герой‑любовник после бурной ночи.
Раяна с писком бросилась к нему и обняла его за ноги. Огромные руки легли на ее плечики. Дочка просто задыхалась от счастья.
Генерал тяжело дышал, отбрасывая волосы назад.
Воды! Ему нужна вода!
– У вас есть время отдохнуть перед следующим испытанием! – лукаво заметил ректор.
Отцы переглянулись. В их взгляде сквозило: «Что? Еще не конец? Да я и так намучился на всю жизнь вперед!». Но доверчивые глаза детей делали свое грязное дело.
– Одну минутку, – прошептала я. – Посидите с Раяной… Если вам не сложно…
Я бросилась из комнаты, вспоминая, где тут был красивый фонтан с питьевой водой. Быстро колдуя на ходу что‑то похожее на бутылку, я мчалась по коридорам, слыша легкое журчание. Я выбежала в маленький внутренний двор, окруженный высокими стенами. Площадь дворика была квадратов десять. Зато прямо по центру стоял фонтанчик.
Холодная вода обжигала руки, а я набирала ее в бутылку. Когда полилось через край, я быстро заткнула ее пробкой и бросилась обратно.
– Вот, – протянула я воду генералу. Он посмотрел на бутылку в моей руке. – Пейте…
Он молчал, глядя на воду. Я что‑то не так сказала? Или сделала?
– Где вы раздобыли воду? – бросился ко мне чей‑то отец.
– Там, – махнула я рукой в неопределенном направлении.
С криками: «Вода!» отцы ломанулись на улицу. Ни одна дама не дернулась в сторону воды. Они как сидели, так и сидели, приняв самые изысканные позы.
– Спасибо, – удивленно произнес генерал, жадно делая глоток студеной воды. Он посмотрел на других, а потом снова приложился к бутылке.
– Спасибо вам! – кивнула я, глядя на то, как быстро пустеет бутылка, пока ректор суетится и сверяется с какой‑то книжкой, раздавая воспитателям ценные указания.
Из ценных указаний, пойманных моим ухом, выходило, что сейчас писец обнимет всех, сожмет и скажет: «Ути ж вы мои хорошие! Я с вами надолго!».
Генерал расстегнул мундир, бережно снял и положил мне на колени. В этот момент он остался в тонкой батистовой рубахе, заправленной в штаны.
– Подержите, – произнес он.
