Генерал-дракон! Будьте моим папой!

– А я попробую! – заметила я, присматриваясь к паре.

– Ну что ж, я вас предупреждала, – вздохнула мисс Риссен, открывая дверь в гостиную.

Ректор улыбнулся, направляясь куда‑то в сторону, а эта пара собралась уходить. Я поняла. Сейчас или никогда.

Немного ускорив шаг, я направилась к ним, видя расшитое роскошное платье, которое серебрилось вышитой изморозью.

– Я бы хотела с вами поговорить, – произнесла я. – Я – мать Раяны, ваш…

В этот момент я оборвалась на полуслове. Мужчина посмотрел на меня. Я увидела того самого красавца, с которым когда‑то разводилась. Примерно секунд пять его взгляд смотрел на меня с пристальностью удава. Нет, я не ошиблась. Это был не просто похожий мужчина. Это был он.

 

 

 

Глава 5

 

В роскошном одеянии он был образцом элегантности и роскоши. В его костюме, сшитом из глубокого синего бархата, таились оттенки ночного неба, едва касающегося горизонта. Золотая отделка по краям пиджака сверкала, как солнечные блики на поверхности озера в вечерних сумерках.

Его волосы, густые и вьющиеся, напоминали плавные волны, что обнимают берега, окутывая бледное аристократическое лицо с незабудками глаз. Властный холодный и презрительный взгляд уставился на меня, пока я думала, как такое вообще могло получиться, что этот самый отец Раяны. Погодите! Получается отец Раяны – герцог?

Новая супруга лишь бросила на меня недовольный взгляд, а затем вновь погрузилась в разговор с герцогом. Он остановил разговор, когда заметил меня, и я почувствовала, как его отвращение буквально наполнило пространство вокруг.

– Дорогая, подожди меня, – произнес герцог с улыбкой, обращаясь к своей красавице – жене. Она была светловолосой с выразительными глазами. И напоминала красивую куклу, которую ставят на камин. На груди ее сверкало ожерелье, стоимостью в наш дом и два соседних.

Он поцеловал кончики ее пальцев, а красавица проплыла мимо, очаровывая шлейфом роскошных духов с ноткой, похожей на сандал.

Шурша своими изысканностям, она плавно удалилась, оставив нас наедине.

– Я что тебе говорил? – наконец произнес мой, получается, бывший муж. – Чтобы я никогда больше не видел тебя в своей жизни.

Сначала я не нашлась, что ответить. Мысли роились вокруг того, что Ольвал – брат Раяны.

В воздухе витала напряжение, как будто магия Академии вычёркивала из себя любую искру тепла и надежды. Я никогда не думала, что встречусь с бывшим мужем в таком месте, особенно после столь долгого времени. Ощущение было странным и болезненным: он, герцог, окружённый аурой богатства и успеха, и я – бледная тень его прошлого, стиснутая в рамках бедности и заботы о будущем нашей дочери.

– Что ты здесь делаешь? – его голос был как холодный металл.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли в единое целое. Я не собиралась поддаваться его презрению, но желание решить проблему было сильнее страха и неприятного чувства, что тебя считают грязью на роскошных ботинках.

– Я пришла по делу, – начала я, стараясь говорить спокойно. – Это касается нашей дочери. Ольвал обижает Раяну. Это просто невозможно терпеть. Ты можешь сказать своему сыну, чтобы он не обижал свою сестру!

Губы моего бывшего мужа скривились в презрительной усмешке.

– Сестра? – мой бывший муж произнес эти слова с таким отвращением, что я не могла поверить своим ушам. Он рассмеялся, а его смех многократно отразился в гулких коридорах. – Не смеши меня. Раяна – не моя дочь.

 

Глава 6

 

– С каких это пор? – произнесла я. – Разве можно вот так вот вычеркивать ребенка из своей жизни. Ребенок – не пятно, которое можно отстирать и…

Договорить он мне не дал. Глаза герцога стали холодными. Он смотрел на меня, как на пустое место.

– Магическая экспертиза это подтвердила. Так что, не трать своё время и силы на бред, – выплюнул он, глядя на меня с усмешкой.

Мир вокруг меня поплыл. Невозможно… неужели? Бывший муж словно уничтожил все мои надежды решить вопрос мирным путем одним жестом. Он говорил и продолжал говорить, а я лишь стояла, как заклятая.

– Помню, как ты плакала в суде, – продолжал он, глядя на меня с тем же обжигающим презрением. – Как ты стояла на коленях перед судьями и просила назначить повторную экспертизу. Как ты уверяла, что это ошибка. Как же ты низко пала! Мало того, что солгала мне, так еще и пыталась убедить в этом суд. Ты выставила меня посмешищем…

Ого! Вот значит, почему он говорил, что никогда меня не простит.

– А потом упала в обморок. Думаешь, эти твои фокусы сработают на меня?– спросил он все так же презрительно и насмешливо.

«Фокусы» – он произнёс это слово так, словно речь шла о каком‑то нелепом спектакле, а не о моей жизни и моей дочери. Дрожь пробежала по моему телу, и я подняла голову выше. Нельзя позволять ему видеть, что я слаба.

– Ольвал может быть жесток с Раяной, но она ничем не хуже, чем другие дети, – возразила я, собирая все оставшиеся силы. – И никакое положение не дает вам право так вести себя с моим ребенком!

Красивое лицо озарилось безразличием, и я поняла, что любые мои слова не изменят уже ничто. Он был опьянён своим положением, с новой женщиной и новой жизнью, а то, что между нами когда‑то было, о чем я, собственно, не могла помнить, было всего лишь досадным недоразумением.

– И заметь! Я не обязан содержать и платить алименты на чужого ребенка. Но делаю это. – произнёс он, как будто это была высочайшая милость. – Я делаю это потому, что не лишен благородства. Которого в тебе отродясь не было! Даже твоя семья отказалась от тебя, узнав, что ты натворила. Ты опозорила их. Опозорила меня. Так что сделай так, чтобы я тебя никогда не видел в своей жизни. И по поводу Ольвала. Я ничего не стану говорить своему сыну. Заметь! Своему. Наконец‑то у меня есть мой ребенок, а не то, что мать принесла в подоле от невесть кого, пытаясь выдать за будущую герцогиню. Я презираю тебя.

– Я за тебя искренне рада, но… – начала я, беря себя в руки. Вот так случайно я раскрыла еще одну тайну чужой жизни. Вот почему деньги присылают анонимно! Вот почему папа не приходит к нам на день рождения, хотя Раяна исправно рисует ему открытки, которые я передаю поверенному, который раз в месяц приносит небольшую сумму.

– Еще одно слово, – скривился герцог, глядя на меня с высокомерием. – И я не просто перестану присылать вам деньги, а сделаю все возможное, чтобы тебя и твоей дочери здесь не было. Поверь, это тоже в моей власти.

Меня охватило чувство, что все дороги, которые когда‑то пересекались, теперь ведут в противоположные стороны.