Главная проблема дракона

С такими мыслями я собрала сумку и, нацепив на себя иллюзорный амулет, покинула комнату. В ней остался лишь платок, испачканный в моей крови, прядь волос и простенькое искажающее заклинание. Я не надеялась полностью сбить след поисковика, но если удастся выиграть время – уже отлично.

Хотя к противостоянию с опекуном я готовилась, как могла. Правда, была надежда, что он все же не успеет к вступительному экзамену… Но нет, гад, успел!

Благо почти месяц в столице не прошел для меня даром. Я отлично научилась ориентироваться в местных улицах. И не только в них. Мир, который раньше казался для меня лишь фоном для любовной истории, теперь стал реальностью. И в той действовали свои законы, порой далекие от заявленного мной легкомысленного жанра. Так что со временем пришло понимание: смерть здесь – это по‑настоящему.

Так что надеяться на свое авторство, избранность и главногероичность не приходилось. Лишь на мозги, магию и упрямство.

Последнее‑то и не давало мне сомкнуть глаз, когда я, забравшись на башню ратуши, сидела, прислонившись к арке звонницы. Это было последнее место, где меня станут искать, и первое, с которого я точно увижу, откуда тянется поисковая нить.

Сначала я хотела укрыться в трущобах. Но там могли найти местные. Была там пара симпатичных местечек, но я не смогла устоять против опрометчиво приоткрытого окна на первом этаже ратуши, и вот я здесь…

Отсюда, к слову, открывался отличный и, наверное, единственный в своем роде вид на дворец, стоявший на холме. Летняя резиденция правителя погружалась в ночные сумерки. И вот я увидела, как витражная створка блеснула в лучах закатного солнца и… на сером камне стены появилось белое пятно.

«Наверное, ветер играет со шторой», – подумала я отстраненно и обхватила себя за плечи. Ночь еще не наступила, но на улице, а заодно и на чердаке, начало холодать. В углу шуршали мыши. А я клевала от усталости носом…

Но тут белая точка начала двигаться вдоль стены к… балкону? Да нет, быть такого не может! Наверняка мне такое примерещилось. Я даже помотала головой и зажмурилась. А когда вновь посмотрела на дворец, ничего уже не было.

– Нужно отдохнуть, – произнесла я вслух, чтобы хоть так отогнать тишину, от которой буквально закладывало уши. Я пересела подальше от сводчатого проема и прилегла на пол, положив под голову подушку и укрывшись плащом.

«Не спать, а дремать вполглаза», – мысленно приказала себе и… провалилась в зыбкое марево. Из которого меня привычно выдернула тревога. И я вновь увидела на запястье злополучную нить. На этот раз не стала ее сжигать, а взглянула вниз. Она шла как раз из того квартала, где я еще утром снимала комнату в подвальчике.

Глядя на тонкую алую линию, что расчертила черную ночь города напополам, я подумала о стихотворных размерах. А точнее: ямбись этот лорд хореем! Нашел, сволочь, где я остановилась. Вот только не обнаружили там меня и снова запустили поисковые чары…

Прикинула расстояние до ратуши и поняла: у меня было еще время. Немного, но все же, чтобы успеть уйти. И я им воспользовалась. Призвала магию и вылила весь резерв, что был, в плетение. А затем поспешила вниз.

Перемахнула через подоконник, упала в кусты и из них, испуганной кошкой, рванула прочь по улице в сторону квартала мастеровых, шарахаясь от каждой тени, чтобы встретить рассвет на площади Двух Игл. Свое название это место получило по двум магическим башням – погодной и вестовой, что стояли одна напротив другой.

Тут‑то меня и нашли неприятности. Люди лорда с гончими. И не только они. Сам опекун лично соизволил пуститься в погоню. Нас разделяла площадь, на брусчатке которой танцевали в объятиях друг друга рассветные лучи и ночные тени.

Миг. Удивление. Узнавание. И…

– Стой, зараза!..

Я же в ответ лишь развернулась на пятках и задала стрекача.

Люди лорда же, в лучших традициях гончих, и не думали отставать. Начался забег по узким мощеным улочкам старого города. Я мчалась изо всех сил, но преследователи не отставали. Какие же шибанутые и целеустремленные на всю голову ребята!

Про «шибанутые», кстати, это не образно, а буквально. Молодчики норовили зашибить меня от души. Стреляли и из арбалетов, и магией. Последний, видимо, тот самый чародей, с которым у нас весь прошлый месяц была нелюбовь на расстоянии.

Болты и пульсары, правда, пролетали мимо – я петляла зайцем. Но пару раз едва не зацепило.

Вот и резко сворачивая в один из переулков, пришлось пригнуться. Заряд просвистел рядом с лицом и врезался в кладку, высекая искры и каменную крошку. Та чиркнула мне по шее, оцарапав.

Хорошо, что не в глаз… Плохо, что вообще задело… А просто отвратительно то, что погоня и не думала отставать!

Я пробежала по узкому переулку, в котором разминуться не то что двум всадникам, пешим – и то с трудом удалось бы. Сердце билось уже где‑то в горле, воздуха не хватало, так что глотала его уже ртом, как рыба, когда увидела впереди темную, еще дышавшую непроглядной ночью, подворотню. Нырнула в нее и там, скинув плащ, активировала иллюзорный амулет. Тому требовалась пара минут для создания личины.

А пока же я выбежала на перекресток. Будьте благословенны рабочие кварталы, где люди встают еще до зари!

Вот и сейчас, несмотря на ранний час, улица уже жила суетой. Спешили куда‑то мастеровые, позевывая в кулак, гончар подметал вход в свою лавку, из распахнутой двери кожевенного цеха несло мокрой шерстью…

Лошадь, запряженная в подводу, предупреждающе приподняла хвост, вот‑вот готовясь привнести в запах печного дыма и амбре сточной канавы, витавшие вокруг, новые ароматные ноты «радости огородника».

Какофония запахов, людская сутолока – вот что мне нужно!

Я закрутила головой, выбирая место, и увидела, как булочник выкладывает на лоток свежую, только что испеченную сдобу, от которой исходил свежий, перебивающий даже окрестную вонь, а главное, сильный аромат. Такой, который мог бы отбить мой собственный запах.

Ловко выудив из сумки последние медьки, подбежала к пекарю и…

Вдох. Выдох. Я обычный слуга. Рыжий, конопатый парнишка. И вовсе я не запыхался от бега, а только‑только проснулся. И меня отправили купить свежего хлеба для миледи…

Когда следом за мной из подворотни выбежал опекун с несколькими людьми, я уже стояла и, почесывая макушку, будто уже битый час чешу тут язык, беседовала с булочником. Понятливо ухмыляясь, словно только что круглый и коренастый, точно бочонок кваса, парень выдал скабрезную шуточку.

Лорд огляделся, маг рядом с ним щелкнула пальцами, кастуя заклинание, но с ладони слетели лишь искры. Похоже, щуплый чародей с заострившимися, словно вороньими, чертами лица вычерпал резерв до дна.

Собаки тоже лишь поводили носами, пытаясь что‑то разнюхать, но…

Опекун сделал несколько шагов. Замер. Его блуждающий взгляд остановился на мне.

Рука едва было рефлекторно не дернулась к лицу, а я сама – наутек. Лишь усилием воли я осталась на месте, как мантру повторяя про себя: «На мне иллюзия. На мне иллюзия…»

Все внутри замерло. Нервы натянулись струной. Я чувствовала себя канатоходцем над пропастью. И лишь разум не давал мне сорваться в бездну паники.

Лорд подошел к лотку со сдобой и спросил, обращаясь то ли ко мне, то ли к булочнику:

– Здесь не проносилась девица? Светловолосая такая, в плаще.