Глубокий рейд, книга 2 «Голова»

– Ну, так… – Свахин делает жест: сами понимаете. – Я вчера рапорт отправил в полк, а сегодня вот пришла директива.

– Значит, из вашего полка приедут поговорить с нами, – произнёс Денис таким тоном, каким обычно говорят: ну, надо – так надо.

– Выше бери, – отвечает ему комендант. – Из дивизии. К вечеру обещают быть. А вы пока отдыхайте, я приказал вашу лодку подшаманить, сейчас люди придут, поглядят её, если что – подварят, подчистят, мотор посмотрят…

– Мотор трогать не нужно, – сразу предупредил Саблин.

– Он к своему мотору никого не подпускает, – посмеялся Ряжкин.

– Добре… Мотор трогать не будут, – заверил Акима комендант, – а вы, пока разведка не приехала, можете отдыхать, любые койки выбирайте, я кашеварам приказал питать вас по первой статье: компоты персиковые, булки из пшеницы – всё как положено; тебе, прапорщик, койка в медсанчасти с массажем… очень хорошая… капельницы там, лекарства… и всё такое…

– Да, я понял, – кивает Аким.

А после комендант ушёл.

– Понял, Денис? – говорит Ряжкин Калмыкову со значением. – Из дивизии по твою душу приезжают.

– Итить ты, ядрёный ёрш, вот оно чего…– отвечает тот ему в тон, дескать: понимаю, из дивизии!

Шутят. Настроение у казаков хорошее. Так всегда бывает. Несколько дней после тяжёлого, но успешного дела в подразделениях всегда царит хорошее настроение.

В общем, Аким пошёл в медсанчасть, поваляться на кровати с массажёром, лекарств попить, так как чувствовал себя ещё нехорошо, а Калмыков и Ряжкин пошли в курилку, языками трепать с казаками из других полков. Про жизнь, войну и болото разговаривать.

И дождались. К ночи в бетонных помещениях с низкими потолками и влажными стенами появились два офицера. Аким сразу подумал, что надо было ему с товарищами уехать раньше, но раз уж дождались…

А те, естественно, стали скрупулёзно разбирать весь бой, что случился у них с переделанными. Их интересовало всё, включая время, координаты событий и даже откуда они знали про заброшенную в болотах заставу. И, конечно же, одними из первых заданы были казакам вопросы о целях путешествия. Куда ездили? Зачем? Кто просил? А вот на эти вопросы ни Ряжкин, ни Калмыков ответить не могли. И тут они кивали на Акима: а это вот он знает.

И тогда прапорщику пришлось сказать офицерам разведки:

– То дело частное, денежное. К военным делам касательства не имеет.

Сказал как отрезал. И оба офицера, и сотник, и есаул, уставились на него и долго смотрели, не произнося ни слова, как будто ждали продолжения. Или пояснения какого. Но молчаливый прапорщик с санитарной повязкой на голове так ничего и не добавил к сказанному. И вот теперь, когда лысый сотник, оставив Ряжкина, выпроводил их с Калмыковым из помещения, Аким сразу подумал, что сейчас офицеры разведки вдвоём будут вытягивать из Васи подробности. Где были? С кем говорили? Что забрали? И всё это совсем не нравилось Саблину. Вася, конечно, им скажет, что ходили к Камню. На Мужи. Зачем? – спросят разведчики. Да ящики какие‑то забрать. Ах, ящики. А у кого забирали? А что там?

И тут Саблин берёт Калмыкова под локоть, останавливает.

– Слушай, Денис. Давай‑ка собираться будем.

– Чего? – не понял тот. Казак удивлённо глядит на товарища. – Как собираться? А голова твоя?

– Да всё с нею в порядке, я таблеток с собой возьму… Давай, загостились мы тут. Пора.

– Так три утра только. Темень ещё стоит, а эти места мы знаем плохо, – всё ещё не понимает Калмыков.

– Ничего, пока соберёмся, – говорит ему Аким, – пока выйдем, чуток по темну пройдём, а там и рассвет. А дальше места нам знакомые, на хороших оборотах пойдём, может, до ночи до дому добраться успеем.

– Ну, часов за двадцать дойти, в принципе, сможем, – как‑то нехотя соглашается Калмыков.

Саблин в этом уверен, тут уже начинается его болото.

– Так Васю‑то хоть подождём? Или… – Денис всё ещё сомневается, смотрит на прапорщика вопросительно.

– Да ты что? В своём уме? – Саблин даже сердится на товарища, отчего у него в голове вспыхивает боль. Он морщится, аккуратно трогает бинты на затылке и заканчивает: – Конечно подождём, как без него‑то?

Тут Денис вроде успокаивается. И пока их товарища опрашивали офицеры из разведки, казаки собрали свои вещи и снесли их вниз, в ангар для лодок, к воде. Там парочка мастеров втащила их лодку на стапель и проводила ремонт. Как и обещал комендант: бесплатный.

– Ну, что тут? – спросил у них Аким, надевая респиратор и заходя под поднятую лодку. Тут герметичность помещения была не такая, как на всей заставе, всё‑таки вода – вот она.

– Да вот, – отвечает один из мастеров, немолодой уже человек с чёрными от железной работы руками. Он светит фонарём и указывает: – Вот шов треснул – я подварил, вот тут дыра была под рундуком, сварка, когда варили, плохо легла, не взялась, вода тут должна была проходить.

– Да впопыхах я варил, – как бы оправдывается Денис. Он тоже уже в респираторе, залазит под лодку, смотрит швы. Трогает шов пальцем. – Где варено плохо? Тут, что ли?

– Мы бой вели, – поясняет мастеру Саблин, – нам тогда не до ровных швов было.

– А‑а, – мастер понимает. – А я смотрю – лодка хорошая, а вся побитая. Досталось, смотрю, лодчонке. Переделанные на вас наседали, говорят?

– Ага, – не без гордости отвечает ему Денис, всё ещё разглядывая швы на днище лодки, – наседали‑наседали, да отнаседались.

– Побили вы их, значит? – подводит итог мастер.

– А как же, мы же второй полк!

– Хе‑хе, – мастер трясёт головой и посмеивается. – Что ни казак – всё бахвал. И каждый свой полк славит. Наши такие же обормоты, – они все выходят из‑под лодки, и мастер заканчивает: – Всё вроде хорошо сделал, но я бы на вашем месте, как прибудете, ещё раз осмотрел бы корпус, всё равно листы на бортах и на днище поменял бы. Их повело малость, равнять надо, на камень вдруг налетишь, рассыпаться лодка может.

Для Саблина, который любил и берёг свою лодку, слышать подобное было горько. А тут ещё спрыгивает сверху второй мастер, молодой, ловкий такой, и говорит:

– Слышь, казаки, а у вас там в лодке невыключенное что‑то.

– Чего? – не понимает Денис. – Чего там невыключенного?

Да и Саблин тоже не понимает молодого. Они оба смотрят на него, а тот им объясняет:

– Там в ящике у вас что‑то включённое. Может, прибор какой, он полежит, да и начинает стучать. Два раза стучал.

И тут Калмыков переводит взгляд на командира: ну, чего скажешь?

И Аким делает вид, что так и должно быть:

– А, это… – он машет рукой. – Это нормально, там… – он думает, что сказать ждущим объяснения мастерам, но нужных слов не находит. – Это… кое‑что нужное…

Ну, нужное – значит нужное, мастера дальше не расспрашивают, а казаки благодарят их и помогают спустить лодку со стапеля на воду.