Граф Суворов. Книга 5

– Ясно, сделаем, – ответил Строгонов, и я услышал на фоне гудение двигателей. А всего через пять минут над станицей уже загорелись синие огни резонансных движков, и судно, держащееся над самыми верхушками деревьев, пошло на посадку в чьём‑то огороде неподалёку от разрушенного ангара.

Поднявшись на борт, я с удивлением увидел, как осунулись и вымотались все, кто обеспечивал работу корабля за несколько минут полёта. Погоняйло, совмещавший роль первого пилота и капитана, и вовсе лежал в кресле, тяжело дыша. Остальным пришлось немногим легче.

– В таком виде мы далеко не улетим, – осмотрев экипаж, решил я. – Канонирам занять посты ПСО. Первый штурмовой – контроль периметра. Второй штурмовой – отдых четыре часа.

– И на том спасибо, – с хрипами в голосе проговорил Погоняйло, пытаясь подняться с кресла, но я удержал его ладонью.

– Вам, капитан, так перенапрягаться не стоит. Здоровье вы поправили, но пока всё равно ещё слабы, – сказал я, чуть разгоняя его метаболизм. – Вам требуется поесть и выспаться. Но прежде нам придётся обсудить одни неприятный вопрос. Строгий, Таран, Шебутной, капдва, в кают‑компанию на совещание.

Через пять минут все названные мной главы отрядов и просто самые важные в нашей маленькой компании люди собрались в одном месте, рассевшись вдоль стен. Пришлось пройти по каждому из них, нормализуя состояние, чтобы они пришли в себя, иначе говорить оказалось бы бесполезно.

– Итак, прежде чем вы сможете отправиться на боковую, у меня один пренеприятный вопрос. Как мы вообще оказались в такой ситуации? – сказал я, оглядев всех присутствующих. – Таран?

– Считали, что внутри судна нам ничего не угрожает, вот мы и расслабились, – ответил бурят. – К тому же вчера был такой суматошный день…

– Ясно, – кивнул я, поворачиваясь к завхозу. – Лёха?

– Я всё время занимался инвентаризацией и учётом. Ну и услышал какую‑то возню первым, поднял тревогу… – пожал плечами Шебутнов.

– Принято, – сдержавшись, чтобы не поморщиться, ответил я. – Василий?

– Я занимал пост наблюдения за небом. Оттуда нижнюю полусферу не видно, – едва заметно усмехнувшись, заявил Строгонов.

– Как вы сами заявили – вы владелец этого судна, и команда ваша. Так что и приказы им можете и должны отдавать только вы, – не дожидаясь, пока я на него посмотрю, заявил Погоняйло. Несколько секунд у меня в голове крутились шестерёнки, а затем в мозгах что‑то будто щёлкнуло, и картина сложилась вместе.

– Та‑ак. Что ж, хочу признать, урок вы мне преподали знатный. Жаль только, что из‑за него мы чуть корабля не лишились, – невесело усмехнулся я. – Конечно, никто такой ситуации не ожидал, все же мы не на боевом вылете. Да и Василий предусмотрительно остался на посту, хотя мне ничего не сообщил. Однако есть небольшой нюанс. Я не самодур, который не выдерживает критики и не обращает внимания на чужие советы. Больше того, я вчера их у вас спрашивал. А к Строгонову, как к денщику‑адъютанту, вообще возникает множество вопросов…

– Виноват, исправлюсь, – тут же вытянулся Василий.

– Надеюсь на это. В таком случае прошу составить график дежурств среди младшего боевого состава. Таким образом, чтобы дежурные не занимались подпиткой двигателей на рейдах, – проговорил я, посмотрев на Тарана, и тот кивнул. – Хорошо. Если у вас есть какие‑то предложения или пожелания, я вас слушаю.

– В таком случае я одно внесу, – прокашлявшись, сказал Погоняйло. – Судно из состава флота выведено. Раньше оно имело индекс 112‑«Безотказный». Однако теперь ему нужно новое имя. И кому, как не вам, его называть?

– Я подумаю на эту тему, – кивнул я. – Если других вопросов и предложений нет – можете отдыхать. Дом старосты естественным способом освободился, и он довольно просторный. Так что сейчас он в вашем распоряжении. А мне ещё предстоит принимать трофеи. Лёха, бери Краснова, встретимся у ангара через пять минут.

– Выставлю караул, – сказал чуть пристыженно Таран, на что я лишь кивнул.

У рухнувшего недостроя мы собрались вовремя. Надо сказать, что зрелище было монструозное. Если армейская конструкция в сборе представляла собой пусть и не верх совершенства, но систему компромиссов между эффективностью и скоростью, где главным всегда была надёжность, то представшая перед нами в утреннем солнце недоделанная конструкция оставляла смешанные, в основном неприятные чувства.

– Как оно вообще летало? – удивлённо проговорил Максим, обходя металлический скелет по кругу. – Развеска кривая, маневровые консоли на соплях держатся, пушечную башню воткнули будто в насмешку… она же стрелять в таком положении может только в передней полусфере!

– И тем не менее оно летало и стреляло, – заметил я. – Видно, что местный Кулибин собирал из того, что было в наличии. Похоже, даже двигатели разные.

– Сплошная мародёрка, – покачав головой, усмехнулся Краснов.

– Не нам его осуждать, учитывая, что сейчас самое время забрать себе ценное или хоть применимое, – проговорил я. – Итак, что нам стоит из этого взять. Желательно – самое дорогое или то, что мы можем применить на нашем судне.

– Было бы у нас недели две, я вручную половину разобрал бы, – вздохнул Макс. – А так… думаю, стоит сосредоточиться на вооружении. Пушка нам точно не помешает. Боезапас можно перегрузить, весь, что есть, даже если не используем, его легко перетащить, а потом можно продать.

– У них ещё неиспользованные запчасти остались, – сказал Шебутнов. – Сами сетки антенн громоздкие и бесполезные, а вот датчики и системы расшифровки довольно компактные, а главное – дорогие. Можем их снять. Ещё всё оборудование из капитанской рубки, проводники, резонаторы и прочее.

– И сколько времени займёт демонтаж? – на всякий случай уточнил я.

– Дня‑три два, не меньше, – нахмурившись, проговорил Краснов.

– Нет, не вариант, – с сожалением вздохнул я, осматривая груду металлолома. – Значит так, снимаем пушку, перегружаем снаряды. Лёха, выбери самое ценное, вот так чтобы вообще, и желательно так, чтобы его можно было либо в принципе не демонтировать, либо за короткий промежуток времени. На всё про всё – шесть часов. Можете привлекать всех, кого надо, из отдыхающих… впрочем, нет. Командный состав не трогать, они вымотались перелётом. У меня есть другая идея. Таран. Приведи мне нового старосту.

– Вот он, ваше благородие, – сказал бурят, чуть не за шкирку притащив вызвавшегося в старшие мужика.

– Отлично. Итак, любезный, у меня к тебе потрясающее предложение. Выделяешь всех, кто разбирается в технике, мы забираем несколько агрегатов с вашей развалюхи, боеприпасы к пушке, а всё остальное – будет ваше. Я даже забуду о недоразумении и не стану докладывать в Царицыно о том, что вы тут разбойничью шайку собрали и хотели меня, барона, прикончить, – усмехнулся я, глядя в мрачнеющее с каждым словом лицо мужчины. – Надо объяснять, что с вами будет, если информация о покушении на аристократа дойдёт до жандармерии и армейских частей?

– На каторгу сошлют, в Сибирь, – ответил новый староста.

– Точно. Может, баб с детьми и пожалеют, но вряд ли. Так что, любезный, ноги в руки и соображай быстро, кто у вас тут в технике разбирается. Десять минут у тебя, – сказал я, отмахнувшись от сникшего мужика, и Таран выгнал его взашей.

– Что‑то ты с ним больно мягко, – заметил бурят, когда вернулся. – Они нас так‑то убить хотели.