Граф Суворов. Книга 7

– Никто не правит в одиночку? – усмехнулся я, прикрыв глаза. – Я тебя понял и услышал. Новые области – только из состава захваченных, земля в личное владение, только в соответствии с долей в добыче и участии твоих родовых гвардейцев. Про инвестиции ничего сказать не могу, я пока в этом не слишком силён.

– Благодарю, как и сказал, я буду служить и без этого, но приятно, – улыбнулся Константин. – Могу я распространить слухи о том, что это предложение относится ко всем твоим сторонникам?

– Можешь, вот только не все наши земли примыкают к враждебным странам, – заметил я. – Или думаешь, жадность переборет разум?

– Ну, земли и власть – хорошие стимулы. Лучше к ним ещё добавить деньги, но ими ты распоряжаться не можешь. А вот землями врагов – почему нет? – пожал плечами Багратион. – К тому же войны не миновать, она уже сейчас идёт.

– Этого всё равно будет недостаточно, чтобы сформировать надёжную фракцию, – нахмурившись, проговорила Инга. – Если за Екатериной пойдут люди, те, кому она обещала и начала вводить послабления по службе, сторонников будет много.

– Мы лезем на чужое поле, – отмахнулась Мария. – Пока мы не будем знать условий отца и тётки, смысла думать о чужих обещаниях нет.

– Это правильная позиция, – кивнул я. – Вначале нужно выяснить, что нам предлагают. И предлагают ли вообще что‑нибудь. Но и нам иметь в рукаве пару козырей будет нелишним.

На самом деле я знал, что могу использовать в качестве аргументов в споре. Не слишком приятно сдавать все карты, но если вопрос встанет ребром – у меня есть два убойных аргумента. Первый висит у меня на груди – хоть размер далеко не всегда имеет значение, это не относится к камням резонанса, их резерву и пиковой выдаче. И дело тут даже не в самом «Шахе», а в потенциальной возможности вернуть резонанс всем тем, чьи камни были уничтожены или утеряны.

С другой стороны, в империи есть тысячи уже прошедших инициацию камней, оставшихся без хозяев. Кто‑то умер от естественных причин, других убили, но это не так важно. Главное, что все они находятся в сокровищнице и считаются бесполезными. А если удастся подобрать для них владельца повторно – это усилит нашу державу.

Второй довод, куда более опасный для моих потенциальных противников: ордена, моё умение излечения и перенаправления праны. В том числе лечение столь жуткого недуга, нависшего над всеми дарниками, как бесплодие. В принципе, одного этого будет достаточно, чтобы привлечь на свою сторону всех, кто оставался бездетным. Вот только раскрытие каждой из этих тайн превращает меня в гуся, несущего золотые яйца.

Раскрывать эти секреты, когда я окажусь на троне – вполне резонно. Всё равно в золотой клетке сидеть. А вот раньше – чрезвычайно опасно. К тому же, проведя всего пару дней в бесконечных совещаниях и переговорах, просмотрев ворох бумаг и краешком почувствовав тот уровень безнадёги, который ожидает меня после восхождения на престол… не хочу. Я уже вижу, к чему это привело в случае с Петром, безусловно, сильнейшим дарником Империи.

Но мои враги тоже ждать не будут, и, если придётся, чтобы разделаться с орденом, я готов даже усесться задницей на жёсткий и неудобный трон. Этим тварям на нашей земле не место!

 

Петроград, здание Дворянского Собрания.

 

– …таким образом, господа, я сам и моя фракция считаем, что довольно уже терпеть выходки кровавых тиранов, – яростно говорил мужчина на трибуне. – Мы должны взять на себя ответственность и бразды правления, как это сделали французы и американцы! Свобода и равенство! Долой лживых монархов!

– Долой! – послышались немногочисленные голоса сторонников выступающего, окруживших трибуну. Молодой князь Левашов давно прослыл сторонником радикальных идей, но до последнего стеснялся говорить о них громко. А сейчас выступление в сенате!

– Люди на нашей стороне! Они помнят кровавую смуту! Помнят, как старая аристократия забивала своих слуг розгами и батогами! – кричал оратор, вошедший в раж. – Армия перейдёт на сторону народа! Мы должны…

– А ну, разойтись! – раздался громкий голос, и в проходах появилось множество мужчин в чёрной жандармской форме. – Князь Левашов, вы обвиняетесь в призывах к свержению власти, в работе на французское правительство и сотрудничестве с врагами родины и вражескими агентами слияния!

– Вяжи их! – не выдержав, крикнул кто‑то из жандармов. В воздухе загремели выстрелы, и те из дворян, что не обладали конструктами, бросились на выход, сбивая с ног и топча жандармов. Но Левашов не двинулся с места. Его единомышленники отчаянно отбивались, заставляя жандармов и сторонников кровавого режима стягиваться всё ближе к трибунам, а когда первые жандармы начали подбираться вплотную до него, Левашов дёрнул спрятанный в рукаве шнур.

– Что… почему? – не понимая, что происходит, пробормотал князь, ожидавший, что вокруг него возникнет непроницаемый купол. Ему обещали неприкосновенность и силу. Но вместо этого кровь вскипела в венах, и сложная конструкция из камней умерших, собранная в асинхронный резонатор, взорвалась, вводя всех окружающих в состояние диссонанса, меняющего саму реальность.

Прошло меньше пятнадцати минут, когда из дверей дворянского собрания следом за испуганными людьми хлынула толпа искажённых тварей.

 

Крейсер «Королева Виктория». В пятистах километрах от Петрограда.

 

– Началось, господа, – выслушав доклад, улыбнулся герцог Эдинбургский. – Готовьтесь к выступлению. Все боевые посты – занять!

Сирена взвыла над английской эскадрой, притаившейся в открытом море. Но даже если бы рядом оказался сторонний наблюдатель. Он не сумел бы определить принадлежности судов, ведь они принадлежали десятку самых разных построек, и, хотя ни одно не принадлежало Российской Империи, над каждым развивался бело‑желто‑чёрный флаг с двуглавым орлом.

 

Глава 4

 

Вой сирены застал нас в зале большого театра Екатеринограда, который решили использовать для обсуждения. И если основная часть людей с непониманием смотрели друг на друга, то привыкшие к постоянной близости опасности штурмовики и дарники выше восьмого ранга повскакивали с мест, укрываясь щитами.

– Предатели? Воздушная тревога? – раздались недоумённые голоса. Фракции, и без того разделившиеся по интересам, ощетинились клинками и стволами, в любую секунду готовые сорваться в бой, обмениваясь подозрительными взглядами. И чуть не началась резня. К счастью, в зале были люди, способные принимать взвешенные решения.

– Спокойствие, дамы и господа, это не воздушная тревога и ни одна из сторон не напала на других. Верно ведь, ваше величество? – подняв руки, обратился к толпе Пётр, с объявления перемирия он обращался к сестре исключительно по титулу, и она отвечала тем же, признавая его притязания.