Граф Суворов. Книга 7

– Подарок от меня и моего рода, – с лёгкой улыбкой ответил Багратион. – Досье на всех дарников, имеющих достаточно силы, чтобы быть заметными, всех государственных деятелей и промышленников. Естественно, это государственная тайна, но, учитывая обстоятельства, мы полагаем, что ты должен понимать, с кем имеешь дело, какие у людей грехи за душой и какие мелкие удовольствия.

– Вот как, – я задумался ещё больше. Работа тайной канцелярии – вещь в себе. Люди, которые всю сознательную жизнь видят не хорошее, а плохое, выискивая даже в самых светлых и добрых людях отвратительные черты. С другой стороны, без них невозможно существование государства. Ведь если ты сам не действуешь на этом фронте, действовать начинают за тебя.

– А папки без имён и фамилий? – на всякий случай уточнил я.

– Боюсь, это я в открытую даже произносить не могу, просто прочти, – ответил Константин, и я без промедления тыкнул на первую папку. Удивительно, но структурно всё было понятно с первого взгляда. Наверное, кто‑то очень постарался, формируя отчёты в таком виде, чтобы их понял даже дилетант вроде меня. Но это же означало, что досье могут быть изменены, дабы произвести на меня верное впечатление.

– Убийство, покушение на убийство, кража в особо крупном размере, присвоение государственной собственности, коррупция, государственная измена… – зачитал я список преступлений, в которых обвиняли первого кандидата. – Склонен к агрессии, силовому решению конфликтов, не образован, имеет слабость к женщинам, замечен в сексуальных отношениях с подчинённой… так. Я же верно понимаю?..

– Можешь на меня даже не смотреть, – поднял руки Константин. – Эти документы составлял не я, так что если тебе не нравится собственная характеристика, то поделать ничего не могу. И сотрудника не сдам, прости уж, они каждый на вес золота. Особенно те, кто не боится писать характеристику на будущего императора. И, к слову, можешь не рассчитывать на трон в ближайшие несколько лет. Скорее даже десятка.

– Это ещё почему? – нахмурилась Мария, повернувшись к Косте. – Императрица уже признала его сыном, вопрос решённый!

– Даже с вашим браком вопрос более определённый, чем с воцарением, – подарив милую улыбку, произнёс Багратион. – Думаю, время станет главным предметом торга. В нашем союзе недостаточно крепки внутренние связи, чтобы чего‑то требовать от старых партий, к тому же большая часть – наследники, а не главы родов. Даже те, кто поддержал остановку войны, будут против воцарения Александра.

– Это верно, у Петра и Екатерины достаточно сторонников, которых всё, кроме открытого противостояния, устраивало, – нехотя согласилась Мария, но тут же улыбнулась, повернувшись ко мне. – Нам нужен более прочный союз. Брачный.

– Согласна, но вы же родня, и довольно близкая. В то же время род Романовых остаётся правящим, так что стране нужен брак между востоком и западом, между… – убеждённо проговорила Инга, но ей пришлось замолчать, когда Мария, не выдержав, громко засмеялась.

– Подруга, хватит играть в дипломатию, говори прямо – замуж хочу, – сказала, чуть успокоившись, Морозова. – Да и какой «восток и запад»? Тебя хоть и называют уральской принцессой, но земли за тобой меньше трети от региона, а Сибирь и вовсе не занята. Даже среди твоих сторонников всего пара сибиряков, в то время как у меня – пять!

– Это было грубо, – поджав губы, проговорила Инга.

– Зато честно, – не снимая с лица вежливой улыбки, сказал Константин. – К слову, нашему сюзерену такой стиль общения, без недомолвок и интриг, нравится куда больше. Как и указано в документах – недостаток возраста и образования.

– Мне это не нравится, и опыта у меня в самом деле маловато, какие‑то намёки я могу не понять, какие‑то понять неверно, – поморщившись, сказал я и повернулся к самому молодому из нас. Наследнику рода Амин было чуть больше двенадцати, и, хотя я возвёл его на престол Ашхабада, у парня всё равно не складывался в голове правильный образ. – Али, ты ничего не хочешь сказать? Может, у тебя есть для меня мудрый восточный совет?

– Если вы спрашиваете меня, господин… я бы посоветовал не стесняться, а взять в жены обеих. Падишаху по статусу положено не меньше трёхсот жён и наложниц. А в случае чего их всегда можно отправить в путешествие на судне, которое внезапно затонет, – пожал плечами парень. Инга от этих слов поперхнулась чаем, а Мария посмотрела так выразительно, что он тут же пошёл на попятную.

– Я ничего такого не имел в виду, госпожа, уверен, ваш брак будет долгим и счастливым, и вы родите будущему государю множество детей и наследников, – прикрывшись руками от Мальвины, протараторил Али.

– Прекрасно! Просто прекрасно! Сразу чувствуется восточная кровь, – рассмеялся Константин. – К слову, я считаю, что жениться пока не следует. Пусть это и звучит грубо, но женитьба, и даже её очерёдность, – это пространство для торга. После признания Александра единственным живым, а главное, прямым наследником Романовых место и роль первой супруги крайне важны не только для тебя, но и для империи в целом. Да и ещё одно, формально род Романовых от правления не отошёл.

– Да, моя прабабушка была сестрой императора, – кивнула Мария без ложной скромности. – И союз Романовых и Морозовых в тот момент стал очень крепок.

– Жениться на своих родственниках, особенно близких, довольно мерзко, – снова заметила Инга.

– Ну, тогда вам, княжна, стоит забыть об этом браке. В конце концов ваша прапрабабка тоже имеет кровь Романовых, – извиняясь, развёл руками Константин. – Как и большая часть королевских родов всего мира. К слову, в моём роду таких пересечений три, только за последние двести лет.

– Значит, об этом можно не думать, – решительно произнёс я, не став уточнять, что в состоянии нивелировать угасание рода из‑за негативной наследственности. – А вот по поводу самого брака… Боюсь, сейчас подобное обсуждение происходит и в стане сторонников старой аристократии. И что‑то мне подсказывает, что наш брак с Марией уже предопределён. Мир должен быть достигнут. Другое дело – Инга.

– Тут всё зависит от позиции Екатерины относительно Уральской республики. На трон её никто не пустит, в этом можете быть уверены. Слишком много крови, слишком много провалов, так что её бывшее величество, скорее всего, получит отступными весь Урал в качестве вотчины, – задумчиво проговорил Константин, глядя в огонь. – Если так, это может послужить поводом для ущемления княжны Лугуй в правах. И в землях, если уж говорить прямо.

– Она на это не пойдёт, мы её близкие соратники, – не слишком уверенно проговорила Инга.

– Да‑да, а прошлые самые близкие и верные – мертвы. Из всего рода Меньшиковых осталась только дочь, так и не прошедшая процедуру консумации брака, – отмахнулся Багратион. – К слову, она сейчас тоже условно свободна. Нетронутая вдова, которую можно назначить владетельницей огромной области в Московской губернии, а также нескольких заводов и обширных угодий.

– Она же старая! – возмущённо заметила Мария. – Да ещё и побывавшая замужем.

– Ну, не такая уж она и старая, всего на пять лет старше вас, что годам к тридцати при должном уходе вообще будет незаметно, – пожал плечами Константин. – А вот сосредоточить в своих руках десятую часть всех земель империи, которые сейчас принадлежат угасающим родам Меньшиковых, Морозовых и Лугуй, – это довольно хороший ход, который позволит сесть на трон автоматически лет через десять. Да и опыт управления огромными разрозненными территориями с тысячами жизней…