Грани Игры. Искушение.

– Он у меня в комнате на втором этаже, у него там какая‑то работа нарисовалась. Скоро спустится.

– Хорошо.

Матвей прошел на кухню, мы последовали за ним, там было менее шумно. Мы с Катариной примостились на высоких стульях у барной стойки. Игнатьев вытащил три чистых утонченных бокала, налил просекко и устроился напротив нас.

– Сколько лет мы с тобой не виделись, Катарина… – заговорил Матвей. – И смотрю вот, какая красотка с тобой, – он перевел взгляд на меня. – Давай выпьем за встречу! – Матвей и Катарина подняли бокалы и едва коснулись ими в воздухе. Я держала свой и наблюдала за ними. – Ты с нами? – обратился Игнатьев ко мне.

– Да, спасибо, – я чокнулась с ними, а затем сделала небольшой глоток сухого игристого вина. На таких вечеринках я чувствовала себя не в своей тарелке. Катарина отвлеклась на сообщение в телефоне.

– Вкусно? – задорно спросил Матвей.

– Сносно, – слабо улыбнулась ему, хотя это было одно из самых дорогих игристых вин.

– Сносно?.. – удивленно переспросил он, улыбаясь. – Самую лучшую бутылку открыл для вас! – гордо похвастался он. – Может, потанцуем? – неожиданно предложил Игнатьев.

– Нет, спасибо, – вежливо отказала я.

– Что такое? – доброжелательная улыбка не сходила с его лица.

– Она почти замужем, – внезапно радостно ответила Катарина, вернувшись в разговор.

– А, извини, не знал. Не настаиваю, – приподнял руки Матвей, будто сдаваясь.

– Хочу увидеть Руслана. И, наверное, сделаю ему сюрприз, – вдруг заявила подруга. Не дожидаясь, когда тот спустится на вечеринку, она встала с барного стула и оставила нас вдвоем.

– Пожалуй, тоже пойду и найду с кем можно взорвать танцпол, – подмигнул Матвей и удалился.

Сразу после его ухода на кухне появился Игорь. Он молча поставил стакан с виски на барную стойку и опустился на стул рядом со мной, где еще недавно сидела Катарина.

– Выпьем? – предложил он, обжигая взглядом.

– Я больше не хочу, – ответила я, допив остатки и со звоном опустив бокал на лакированную поверхность. Попыталась подняться, но его ладонь, вцепившаяся в моё предплечье, тут же вернула меня на место.

– Раньше тебя здесь не видел, – он оценивал мой внешний вид, особенно бежевый вязаный брючный костюм, который совершенно не подходил для этого вечера.

– Потому что в таких местах не бываю, – я спустилась с барного стула.

Он тоже поднялся и самоуверенно спросил:

– Подожди. Я тебе понравился?

– Нет, с чего ты взял? – его вопрос застал меня врасплох.

Мы стояли так близко, что я чувствовала, как его торс слегка касается моей груди.

– С первых секунд нашей встречи ты не сводишь с меня глаз, – у него торжествующе поднялся уголок губ.

– Ничего подобного, – возразила я, стараясь сохранять спокойствие, и поспешила к выходу, чтобы больше не встречаться с этим парнем.

Он заставлял меня нервничать.

С нашей первой встречи он действовал на меня как‑то особенно, но я не хотела разбираться в этом.

Надо успокоиться.

Успокоиться.

У меня есть Влад. Нужно уезжать отсюда.

Просто я сегодня очень устала, был очень длинный день…

Развернувшись, я увидела на танцполе Катарину и Руслана. Хотела подойти к подруге и предупредить, что уезжаю, но вдруг погас свет и музыка затихла – вырубилось электричество. Гости начали включать фонарики на гаджетах и выходить на улицу – к бассейну или на террасу.

В доме осталась немного людей. Они устраивались на диванах в дальней части гостиной. Матвей отошел поговорить по телефону, потом крикнул, что через десять минут электричество включат. Принес лампу на аккумуляторе, поставил около одного из диванов, и ее приглушенный свет осветил часть помещения.

Я огляделась в поисках подруги с ее приятелем, но они исчезли. Неуверенно присев на краешек дивана, решила дождаться света, найти их, забрать вещи из машины, вызвать такси и уехать домой.

Подальше отсюда.

На другом диване развалился Игорь, одним глотком допил виски со льдом и бокал поставил на столик рядом.

В полутьме мы снова столкнулись взглядами. Его изумрудные глаза горели, словно светлячки. Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, как околдованные, пока рядом с ним не присела брюнетка и не начала что‑то шептать на ухо.

– Может во что‑нибудь поиграем? – раздался громкий голос Матвея, разрушая тишину.

– Давайте в «правда или действие», – подхватила девушка рядом с Игорем.

– Давайте не будем усложнять и как в школьные времена просто раскрутим бутылочку на поцелуй? – предложил сам Игнатьев, как раз показывая над лампой пустую бутылку из‑под шампанского.

– Да, давай, – весело согласилась шатенка, и присела со мной рядом.

Матвей подошел к низкому столику между диванами, положил бутылку на бок и раскрутил ее. Горлышко, вместо стрелки, указало на блондинку. Матвей притянул ее к себе и одарил страстным поцелуем. Очередь крутить бутылку перешла ей – и попала на Игоря. Лицо девушки озарилось счастьем, она подлетела к нему. Игорь отстранился, давая понять, что повтора поцелуя, как с Матвеем, не будет, и она поцеловала его в уголок губ.

Покровский выглядел сдержанным и безразличным. Он сидел на диване как мраморная статуя, сложив руки на груди.

– Я думал, у вас будет такой же пламенный поцелуй, – воскликнул Матвей, сверкая белоснежными зубами.

– Может, будет следующий, – пренебрежительно кинул он другу, намеренно задерживаясь взглядом на моих губах.

Игорь привстал с дивана и ловким движением закрутил бутылку, ее горлышко указало на меня. Он взбодрился, уверенно встал и подошел ко мне.

– Я не играю в эти игры, – серьезно заявила, вскочив с дивана. Отошла на пару шагов в сторону, стараясь держать расстояние между нами. Но он нарушил границы, придвинулся ближе и наклонился к моему уху.

– Здесь играют все, – услышала его приказной тон и почувствовала обжигающее дыхание на шее. Я отшатнулась, потому что он рушил невидимую стену моего личного пространства.

– Я сказала – нет, – настаивала я.

Мы стояли друг напротив друга и пристально смотрели в глаза.

Снова.

В безмолвном диалоге он понял, что не добьется того, чего хочет. Покровский уже не казался таким айсбергом, как с блондинкой до меня.

– Почему нет? – поинтересовался он, чуть наклонив голову. – Правила для всех, – указательным пальцем он нахально убрал за ухо выбившуюся прядку волос, в очередной попытке смягчить меня.