Грани Игры. Искушение.

– Я продал эту картину другим людям, а Покровскому отдал копию, рассчитывая на то, что не заметит, – признался дядя.

– Что ты такое говоришь?.. Зачем?

– У меня возникли финансовые проблемы. Я не хотел тревожить тебя.

– Проблемы? – удивилась я его вранью. – Или ты опять проиграл все деньги в казино?

– Детка, успокойся, – тихо проговорила тетя, попытавшись взять меня за руку, но я отдернула ладонь.

– Дядя тянет нас всех на дно! Он гробит дело моих родителей, своих родителей, как тут можно успокоиться? – я не прекращала возмущаться. – Получается, что картины нет, а мы должны Покровским миллионы! Ты о чем думал, когда это проворачивал? Он засудит нас, если мы не вернем эти деньги! Какого черта?!

Я чувствовала, как мое возмущение переходит в истерику.

– Это еще не все. Мы давно хотели тебе сказать, но не знали как… – неуверенно начал дядя.

– Что еще? –прошептала я. Интуиция подсказывала, что новость будет плохой.

– Галерею мы продали на прошлой неделе, пока ты находилась в Питере…

–Что вы сделали? Как вы могли ее продать без моего присутствия? У меня же есть доля! – закричала я, уже не сдерживая себя.

– Ты думала, что у тебя есть доля? –дядя развернулся и с удивлением взглянул на меня.

– Да, – нахмурила брови, не понимая, к чему он ведет.

– Твой отец перед смертью написал завещание и полностью передал галерею и долю в мастерской мне.

– Как такое возможно? Как папа смог такое допустить?

– Послушай меня внимательно, –развернувшись удобнее, дядя посмотрел на меня, – мы были очень близки с братом. И помнишь, за год до его смерти, у нас настали плохие времена? Помнишь, в галерее сгорело помещение с несколькими картинами для выставки, благо что пожарные вовремя подоспели, и возгорание не распространилось на основной выставочный зал?

– Да, я помню.

– Мы почти опустошили счета – убытки и восстановление того, что сгорело… Срок страховки как раз закончился, мы не успели его продлить. Твой отец тогда безвылазно работал то в мастерской в Москве, то в дачном домике на Красной Поляне, то в кабинете дедушки в Сочи.

Тетя накрыла мою руку своей ладонью, и я сдалась.

Дядя сделал паузу, сглатывая, а я пристально смотрела на него полными слез глазами, вспоминая папу, который всю жизнь относился ко мне как к принцессе. Он всегда задаривал меня девчачьими вещицами и старался выбрать самое лучшее. Я зажмурилась, будто на мгновение ощущая его присутствие, он словно шептал мне: «Доченька моя».

И где‑то отдаленно услышала смех мамы. По щеке скатилась слеза, оставляя влажную дорожку. Я вытерла ее тыльной стороной руки, открывая веки и продолжая слушать рассказ дяди.

– Твоя мать оставалась с тобой в Москве, ты заканчивала школу. Помнишь?

– Да, я все это помню, дядя.

– Твой отец позвонил мне за несколько месяцев до смерти, и мы встретились в кабинете нотариуса. Я ничего не понимал. Нотариус ненадолго оставил нас в кабинете, и Костя все мне рассказал. Он хотел, чтобы вся галерея находилась у меня в собственности, чтобы я позаботился о вас с мамой. Он сказал, что психически болен – у него развивается маниакальная депрессия. Что он не может контролировать суицидальные мысли и приступы, его мучают галлюцинации… Он ходил к врачу и пил лекарства, но боялся – если с ним что‑то произойдет, о вас будет некому позаботиться. Ты знаешь, что у нас с ним с самого детства сложились доверительные отношения. А вам он не рассказал, потому что не хотел пугать – тебе предстояли экзамены, мама тоже находилась вся в стрессе и работе после пожара. Я обещал ему унести его тайну с собой в могилу…

– Ты отлично позаботился обо мне, – ухмыльнулась ему. – Тогда зачем ты продал галерею? – я сложила руки перед собой и придвинулась чуть вперед.

– Вика, я жестко оступился, понимаю, но я нуждался в деньгах. Я поехал заключать сделку на серию картин, там были серьезные люди. Мы поговорили, выпили и оказались в казино. И я проиграл огромную сумму…

– Думала, ты больше не имеешь с этой игрой ничего общего.

– Так получилось. Сначала я отдал деньги с картины Покровского, но этот тип решил вести грязную игру и потребовал проценты, заявив, что я долго искал для него бабки. Я был вынужден продать галерею, чтобы полностью погасить долг, у меня осталась небольшая часть денег. Но, со временем, я постараюсь вернуть галерею обратно…

– Может, ты часть оставшихся денег постараешься отдать Покровскому и заплатить за свою ошибку?

– Не получится. Там не хватит. Мне пришлось экстренно продавать галерею ниже рыночной цены. Если бы я этого не сделал, то уже был бы мертв.

Я посмотрела на тетю. По ее грустному лицу поняла, что она все давно знает. Но она молчала и не влезала в наш разговор.

– В прошлый раз случилась подобная ситуация, и тебя отмазывали бабушка с дедушкой. Если бы папа знал, что ты играешь, он бы никогда не оставил галерею тебе! Такие у вас «доверительные» отношения?

– Откуда ты знаешь про прошлый раз? Это случилось много лет назад, – дядя пораженно приподнял брови.

– Когда мне было шесть, я гостила в Сочинском особняке у бабушки и дедушки. Спустилась ночью выпить воды, и там, в полутемной гостиной, услышала их разговор о тебе.

– Извини, так сложилась ситуация, – дядя виновато смотрел на меня.

– Извини? И все?

– Что еще ты хочешь услышать?

– Тогда, наверное, стоит продавать всю недвижимость, какая у нас есть, а тебе просить Покровского дать нам больше времени.

Дядя вздохнул, набрал номер Александра Владимировича и вылез из машины. Я приоткрыла боковое окно – свежего воздуха не хватало, и глубоко вдохнула. Сегодня самый ужасный день в моей жизни за последние десять лет.

Не ожидала, что дядя так безответственно поступит. Я готова продать свою однокомнатную квартиру и машину, особняк в Сочи… Наверное, этих денег должно хватить. Главное – не иметь никаких дел с этим зеленоглазым дьяволом, который действовал на меня порой с завораживающей силой. Я находилась в удрученном и подавленном состоянии.

Вячеслав вернулся.

– Что он сказал? – мне не терпелось узнать.

– Он не даст нам времени, через пару дней собрался подавать в суд. Нас ждет скандал и, соответственно, испорченная репутация. С нами мало кто захочет работать.

– Это полнейший крах… Какие могут быть варианты в этой ситуации?

– Выйти замуж за Игоря, – неуверенно подключилась тетя.

– За Игоря? – в меня будто молния ударила. – Нет, вы же это несерьезно… Это что, шутка какая‑то? Я сойду с ума. Вы понимаете, что он издевается? Это очередная игра богатенького капризного сыночка, – в уголках глаз снова появились слезы. – За кого вы меня принимаете, чтобы я – и согласилась на его предложение?