Грани Игры. Искушение.
– А деньги за картину вычтешь из тех, что получил от продажи моего контрольного пакета акций. Кстати, сколько она стоит?
– Ты готов заплатить тридцать миллионов, чтобы жениться?
– Да.
– И согласен поработать несколько месяцев по проектам?
– Окей, готовь срочный трудовой договор. И не забудь добавить пункт о возврате денег за компанию за вычетом картины, – неохотно согласился я.
– По рукам.
– Тогда после разговора с Викой я наберу тебя и сообщу, что делать дальше. Если с тобой будут связываться её родственники, настаивай на суде и испорченной репутации. В общем все, как ты умеешь, когда тебе что‑то нужно, – язвительно произнес я и улыбнулся. – Мне надо дожать эту ситуацию, чтобы Вика приняла мое предложение.
– Ты думаешь, что люди игрушки? Что они согласятся? – донесся резкий голос, когда я выходил из кабинета, но сделал вид, что не обратил внимания.
Мне нравится, как начался день.
К вечеру я поймаю эту пташку и посажу в золотую клетку. А уже завтра она станет моей женой и любовницей.
Пари друга оказалось легким.
Уверен, что восьмое июня будет самым фееричным днем: возвращение контрольного пакета акций и развод. Хотя, если Вика хорошо будет справляться с ролью тихой, мирной и прислужливой в сексе женой, можно заменить ею Стеллу. Та мне изрядно надоела, как и мать с постоянными разговорами о браке с Миленой.
ВИКТОРИЯ
Не успели мы покинуть офисное здание, как меня переполнила череда вопросов для тети Инги и дяди Вячеслава.
– Как такое могло произойти? Кто из вас вел переговоры по картине с Покровским? Как она могла оказаться подделкой? Кто руководил транспортировкой? Вы понимаете, что наша репутация будет испорчена? Я не могу в это поверить! – я злилась как никогда, меня захлестывало возмущение размером с Бурдж‑Халифа[1].
– Давай, дорогая, не на улице, пройдем в машину… – спокойно предложила Инга.
Мы сели в черный Land Rover Discovery[2], дядя за руль, я и тетя назад.
– Кто руководил сделкой? – повторила я вопрос.
– Я, – серьезно ответил дядя.
– Что случилось? Нам надо найти подлинник!
– Мы его не найдем, милая, – он тяжело вздохнул.
– Что? Как это не найдем? Это же не Сальвадор Дали! Вы меня с ума сводите, – я еще больше раздражалась и сердилась.
– Успокойся, милая… – тетя попыталась сгладить мой нарастающий гнев.
– Как я могу успокоиться? Какой будет наша репутация? Вы вообще в своем уме?! – я перешла на крик.
– Я продал эту картину другим людям, а Покровскому отдал копию, рассчитывая на то, что не заметит, – печально признался дядя.
– Что ты такое говоришь?.. Зачем?
– У меня возникли финансовые проблемы. Я не хотел тревожить тебя.
– Проблемы? – удивилась я его вранью. – Или ты опять проиграл все деньги в казино?
– Детка, успокойся, – тихо проговорила тетя, попытавшись взять меня за руку, но я отдернула ладонь.
– Дядя тянет нас всех на дно! Он гробит дело моих родителей, своих родителей, как тут можно успокоиться? – я не прекращала возмущаться. – Получается, что картины нет, а мы должны Покровским миллионы! Ты о чем думал, когда это проворачивал? Он засудит нас, если мы не вернем эти деньги! Какого черта?!
Я чувствовала, как моя злость превращалась в истерику.
– Это еще не все. Мы давно хотели тебе сказать, но не знали как… – неуверенно начал дядя.
– Что еще? – прошептала я. Интуиция подсказывала, что новость будет плохой.
– Галерею мы продали на прошлой неделе, пока ты находилась в Питере…
– Что вы сделали? Как вы могли её продать без моего присутствия? У меня же есть доля! – закричала я, уже не сдерживая себя.
– Ты думала, что у тебя есть доля? – дядя развернулся и с удивлением взглянул на меня.
– Да, – нахмурила брови, не понимая, к чему он ведет.
– Твой отец перед смертью написал завещание и полностью передал галерею и долю в мастерской мне.
– Как такое возможно? Как папа смог такое допустить?
– Послушай меня внимательно, – развернувшись удобнее, дядя с сожалением посмотрел на меня, – мы были очень близки с братом. И помнишь, за год до его смерти, у нас настали плохие времена? Помнишь, в галерее сгорело помещение с несколькими картинами для выставки, благо что пожарные вовремя подоспели, и возгорание не распространилось на основной выставочный зал?
– Да, я помню.
– Мы почти опустошили счета – убытки и восстановление того, что сгорело… Срок страховки как раз закончился, мы не успели его продлить. Твой отец тогда безвылазно работал то в мастерской в Москве, то в дачном домике на Красной Поляне, то в кабинете дедушки в Сочи.
Тетя накрыла мою руку своей ладонью, и я сдалась.
Дядя сделал паузу, сглатывая, а я пристально смотрела на него полными слез глазами, вспоминая папу, который всю жизнь относился ко мне как к принцессе. Он всегда задаривал меня девчачьими вещицами и старался выбрать самое лучшее. Я зажмурилась, будто на мгновение ощущая его присутствие, он словно шептал мне: «Доченька моя».
И где‑то отдаленно услышала смех мамы. По щеке скатилась слеза, оставляя влажную дорожку. Я вытерла её тыльной стороной руки, открывая веки и продолжая слушать рассказ дяди.
– Твоя мать оставалась с тобой в Москве, ты заканчивала школу. Помнишь?
– Да, я все это помню, дядя.
[1] Бурдж‑Халифа (араб. برج خليفة – «Башня Халифы») – многофункциональный небоскрёб в Дубае, ОАЭ. Является самым высоким зданием в мире – 828 метров.
[2] Land Rover Discovery – серия среднеразмерных внедорожников.
