Грани Игры. Искушение.

Грусти в его голосе я не заметила. В последнее время ощущала, что между нами слабеет связь, чувства с его стороны остывают. В наших отношениях происходили невидимые изменения, особенно за последнюю неделю, пока я была в Питере по работе.

– Я не меньше тебя удивлена, но знаешь… Самое ужасное, что Покровскому они продали фальшивую картину, и теперь должны ему денег.

Влад промолчал, я не дождалась никакой реакции. Меня расстраивало, что он не предлагает как‑то помочь в этой ситуации или хотя бы поддержать.

– Я приеду к тебе? Ты когда заканчиваешь работать? Мы же планировали сегодня отметить вчерашний праздник…

Хотя от праздничного настроения не осталось и следа, мне безумно хотелось увидеть его и оказаться в крепких мужских объятиях.

– Прости, малышка, сегодня снова допоздна. Я соскучился по тебе, думаю, завтра получится пораньше освободиться.

Знала, что он так ответит. Мысли о том, что связь слабеет, усилились. Сердце подсказывало, что наши чувства точно холодеют.

Я так хотела ощутить его поддержку… Но он выбрал работу, или у него появилась другая девушка. В это хотелось верить меньше всего.

– Хорошо.

– Меня позвали. Целую!

– И я тебя… – но он уже отключился.

Я немного прогулялась, собралась с мыслями и вернулась в офис Александра Владимировича.

– Мы можем с вами поговорить? – я встала на пороге его кабинета.

– Проходи.

– Я еще раз приношу вам свои искренние извинения за эту нелепую ситуацию. . Пожалуйста, дайте мне больше времени, чтобы продать недвижимость, автомобиль и вернуть деньги за картину.

– Виктория, – обратился он, – верно?

– Да.

– Извините, но после инцидента мое доверие к вам испарилось.

– Давайте все оформим юридически!

– Нет, – напрочь отказался он. Мои уверенность и вера в то, что все можно исправить, растаяли.

Покровский старший деловито продолжил:

– Виктория, у вас три варианта: либо завтра вернуть деньги, и конфликт будет исчерпан, либо объяснять полиции, что это не мошенничество и мелькать в ближайшие месяцы во всех новостях, чем завершите карьеру в этой сфере. Либо…

– Выйти замуж за вашего сына, правильно? – перебила его и закончила мысль.

– Да. Поэтому выбирайте. Через двадцать четыре часа последний вариант будет неактуален.

Я наклонила голову, осознавая, что нахожусь в тяжелом положении. Мой задумчивый взгляд врезался в стол.

– Советую подписать брачный договор с моим сыном. Он предлагает щедрый подарок.

– Благодарю за ваше мнение, – перевела глаза на него, натянула искусственную улыбку, а затем с негодованием встала и вышла. .

Пока я ехала в такси, прислонившись виском к холодному стеклу, мимо проносились здания, на которые я не обращала внимания. В голове засел разговор с Покровским. Я надеялась, что Александр Владимирович с пониманием отнесется к ситуации, но я сильно ошибалась в его эмпатии. Они с сыном стоят друг друга.

Слезы одна за другой прокладывали соленые дорожки на моих щеках, но я не собиралась сдаваться. Добравшись до дома, я первым делом начала искать информацию о кредитах и подавать заявки. Один за другим приходили сообщения с отказами, какие‑то заявки находились в обработке у банков. Но я поняла: такую сумму за сутки мне точно не собрать, даже частями из разных учреждений. На меня накатила новая волна слез. Я позвонила Катарине, хотела посоветоваться с ней, но она не взяла трубку.

Продать квартиру, мастерскую моих родителей, автомобиль… На это нужно время, которого у меня нет. Впервые жизнь подкинула мне испытание, с которым я не могу справиться. Появилось ощущение, что я оказалась в глубоком аквариуме. Барахтаюсь и барахтаюсь, зря сотрясая водную гладь, и не могу выбраться. Когда не останется сил, я пойду на дно, а произойдет это очень скоро. Единственным моим спасением может стать красивый принц, как в сказке. В реальности же он имеет жабье сердце, если, конечно, оно вообще есть.

Я стерла слезы, пытаясь переключиться на решение проблемы, но мой мозг был настолько измучен за сегодня, что ничего не приходило в голову. Одно знала точно: не хочу принимать «щедрый подарок» от псевдопринца, и тем более выходить замуж за этого клоуна. Тем не менее, я отказывалась признавать, что отпечаток его пронзительного взгляда остался в моей памяти.

 

ИГОРЬ

После разговора с Викой я поспешил в машину. Водитель припарковался у офисного здания. Хотел уже садиться, но заметил, что Land Rover, из которого выходила Вика, стоит на месте. Я решительно подошел к нему, без стеснения открыл заднюю дверь и заглянул.

– Инга, правильно? – обратился я.

– Да, – растерялась она, раскрыв глаза и приподняв брови от удивления.

– А где Вячеслав?

– Он отошел по делам. Садитесь…

– Насчет предложения, чтобы ваша дочь вышла за меня замуж. Я настроен серьезно и решительно, – я сел рядом с Ингой.

– Она мне не дочь, а двоюродная племянница. Вячеслав ее родной дядя.

– А где ее родители?

– Погибли много лет назад, – печально ответила она и перевела разговор: – Вы что‑то хотели?

– Жениться. И я помогу вам закрыть вопрос с моим отцом.

– Понимаете, – Инга посмотрела мне в глаза, – это очень странное предложение. Я не знаю, по каким причинам вы хотите жениться на Вике, но готова обсудить детали и заключить эту сделку в обмен на то, что Александр Покровский откажется от своих претензий.

– Очень рад, что мы можем договориться, – я предвкушал удачное решение главного вопроса. Однако в душе сильно удивился, что они без проблем готовы отдать племянницу незнакомцу.

– Только нужно решить все в ближайшие пару дней, потом мы планируем улететь в другой город.

– А как же ваша галерея?

– Мы были вынуждены продать ее.

Получается моя будущая жена в крайне затруднительном положении. Это определенно радует.

– Сочувствую, – солгал и принял печальный вид.