Грани Игры. Искушение.

В правом углу стоял полукруглый темный диван с белыми креслами и журнальным столиком. За ними, по центру стены, впечатляющее черное панно с золотистыми, металлического отблеска буквами – названием архитектурно‑строительной компании отца «ПокровГрад». В левом углу расположились шкафы из темного дерева, в одном из них, из панорамного стекла, папа хранил важные награды.

– Продолжим наш разговор, –недовольно бросил я.

– Я тоже хотел с тобой поговорить, – спокойно сказал отец, поднимая на меня тяжелый взгляд.

– Зачем ты продал мой контрольный пакет акций отцу Матвея? – грубо спросил, но не стал дожидаться ответа, потому что хотел высказать ему все, что думаю: – Ты понимаешь, что ты сделал? Ты понимаешь, что остальной частью акций владеют мои партнеры и инвесторы? Ты понимаешь, что они подумают обо мне и как я их подставляю, передавая управление компанией другому человеку? Компанию, которую построил с нуля до многомиллионных доходов, над которой я работал семь лет. Семь, сука, лет! – последние слова я особенно подчеркнул. – Когда мои однокурсники пропускали по бутылке пива в баре и тусовались, я учился и работал. Когда они развлекались с девчонками – я снова учился и работал. Когда у меня не хватало времени на сестру и уже бывшую девушку, потому что я сидел и работал, – с каждой фразой я подходил к отцу все ближе. – И все, что я хотел – быть главой своей компании, я хотел достичь всего сам, а не за счет тебя. Я доверил тебе самое ценное, что оставалось в моей жизни… – сам почувствовал печальные ноты в своем голосе. – Когда ты собирался сказать мне? – закончил монолог криком.

– Игорь, и ты в этом обвиняешь меня? – папа тоже повысил голос, встал с места, сделал пару шагов ко мне и указательным пальцем ткнул мне в грудь: – Ты виноват во всем сам. Ты неизвестно сколько пьешь, тусуешься каждый день с момента смерти сестры. А твоя компания через пару месяцев бы обанкротилась, поэтому я продал ее. Тебе же она оказалась не нужна. Тебе важнее алкоголь и вечеринки. Да я уже не знаю, что делать с тобой, – отец отступил и сел обратно. – Я устал от многочисленных звонков от приятелей, из которых я узнаю, что мой пьяный сын устроил очередной скандал. Устал платить журналистам, чтобы не публиковали постыдные кадры с тобой. Это все влияет на репутацию моей компании, которую я строил не семь лет, как ты, а тридцать. Я не знаю, как на тебя повлиять. Может, тебе еще психолога поискать? Что тебе надо? – отец указал серьезным взглядом на стул рядом, и я нехотя опустился. – Да, мама у нас тоже в депрессии, радует, что ей уже лучше. Она хотя бы старается как‑то выйти из этого состояния. Да нам всем не просто после трагического события с дочерью, – закончил уже более спокойно.

После небольшой паузы он продолжил:

– Давай с твоим пакетом акций мы решим позднее, я сегодня пригласил тебя в офис по другому поводу.

– Нет, давай сейчас все решим, – настаивал я, положив руки на стол и сжав их в кулаки.

– Чего ты хочешь?

– Вернуть все обратно, – строго ответил ему, глядя в глаза.

– Но это уже невозможно, все документы подписаны. Кстати, там есть и твоя подпись, – произнес он с каменным выражением лица.

– Моя подпись? – переспросил тревожно и нахмурил брови.

– Мы с нотариусом заезжали к тебе домой, и ты все подписал.

– Я не помню такого, – с подозрением прищурил глаза, догадываясь, что что‑то не так.

– Ты был сильно пьян.

– А ты воспользовался этим! – громко усмехнулся я. – Сколько ты заплатил нотариусу и кому‑то там еще, чтобы сделку оформили? – ледяным голосом спросил отца.

– Не имеет значения, – с завидным равнодушием ответил тот.

– Я буду судиться с тобой, – рассерженно заявил я.

– У тебя ничего не выйдет, – самодовольно улыбнулся он и повторил еще раз: – Это уже невозможно, все документы подписаны.

Он опять взял бумаги со стола и принялся читать, пока я находился в замешательстве.

– Мне без разницы, – с металлом в голосе развеял я молчание между нами. – Ты все сделал за моей спиной. Но я точно знаю, что ты не просто так поступил со мной. Это какие‑то новые игры и очередная попытка контролировать меня? Или есть еще что‑то, о чем я пока не знаю? Ты всегда хотел, чтобы я делал так, как ты мне говоришь. И не надо прятаться за тем, что компания скоро станет банкротом или ты сильно переживаешь и беспокоишься за меня. Возвращай деньги с продажи на мои счета, я сам поговорю с Григорием Игнатьевым, – я перешел на высокий тон.

– Нет, деньги я тебе не верну, пока… – отец сделал паузу.

– Что? Ты не вернешь мои деньги? – резко спросил я, прерывая отца и не переставая удивляться его наглости и подлости. – Чего ты хочешь? – я недоумевал и настойчиво требовал ответов.

– Пока ты не поможешь мне разобраться с несколькими проектами… – продолжил он свою фразу. – После переведу деньги на твой счет. И заодно посмотрю, насколько ты готов вернуться к работе. Договорились?

– Ты опять вынуждаешь меня делать то, чего я не хочу, прикрывая все это лживой заботой обо мне, – я еле сдерживался, чтобы не ударить его или не разнести пьедестал с его наградами.

– Считай как хочешь, но только на таких условиях я верну тебе деньги. У тебя нет других вариантов: на твоих счетах не хватит финансов выкупить обратно контрольный пакет акций, – самоуверенно улыбнулся отец.

– Думаешь, что не оставил мне вариантов, но, знаешь, я подумаю о них. Ты всегда хотел, чтобы я работал с тобой, и каждый раз не упускаешь такой возможности. Но хочу тебя расстроить – я никогда не стану руководить твоей компанией, – и направился к выходу.

Вслед услышал:

– Я знаю, потому что на это место претендуют другой кандидат, – твердо произнес папа.

– Кто? – я удивленно развернулся посреди кабинета.

– Вот по этому поводу я и пригласил тебя.

Он позвонил помощнице и попросил кого‑то зайти в кабинет. Спустя минуту в помещении появился парень, прошел мимо меня и опустился на стул перед столом. С первого взгляда он будто сошел с фотографий отца в молодости: шатен среднего роста, зеленые глаза. Он был одет в белую рубашку с подкрученными рукавами до локтей, брюки темно‑синего цвета и ботинки в том же оттенке.

– Знакомься, это твой старший брат – Никита.

– Никита, – повторил я недовольно и сдвинул брови.

Отец не обратил внимания и продолжил:

– С его мамой мы познакомились и встречались в университетские годы, потом расстались, и она умерла десять лет назад. Но перед ее смертью мы нечаянно столкнулись на одном мероприятии. Она рассказала, что у нас есть сын. Долгое время она думала, что ребенок не прожил и дня после родов – ее убедили в этом врачи. Но за несколько месяцев до нашей встречи ее мать, умирая, призналась, что отдала мальчика в дом малютки. Она была против наших отношений в те времена и не хотела, чтобы нас что‑то связывало. Я хотел продолжить поиски, – сделал секундную паузу и поправил себя: – Мы хотели вместе найти сына, но она неожиданно погибла, и все эти годы я сам занимался поисками. Наконец‑то этот день настал…