Грани Игры. Искушение.
Гнев захватил меня.
Хотелось все крушить и ломать, но осознавал – чтобы конструктивно поговорить с отцом, сначала предстояло успокоиться…
Я открыл консоль с мини‑баром в автомобиле, достал недопитый виски. Сделал пару глотков, потом еще и еще.
За этот сложный период я, наверное, уже стал алкоголиком?
Не могу ответить на этот вопрос. Я глушил невыносимую боль от смерти сестры, предательства девушки, а теперь еще и отца. Старался, чтобы равнодушие окутало сердце и душу, а раны не ныли от потерь прошлого.
Водитель остановился в подземном паркинге высокого серого зеркального небоскреба.
Выходя из машины прихватил остатки алкоголя. Не спеша направляясь к лифтам, последним глотком опустошил бутылку и небрежно выбросил в урну при входе в холл. Крепкий напиток сегодня меня не пьянил.
Серебристый лифт с огромными зеркалами распахнул передо мной двери и поднял на последний этаж. Через пару минут я уже подходил к квартире, где меня ждала Стелла, облокотившись плечом на стену.
Не успел перейти порог дома, как она набросилась на меня с жадными, бурными, страстными поцелуями. Обхватил её за узкую талию и, целуясь, мы как вихрь ворвались в комнату. Она скинула темное пальто на пол, к нему присоединились мои куртка и футболка. Брюнетка повалилась на кровать, уперлась на локти, я стащил с неё джинсы. Стелла сама расстегнула пуговицы на блузке и, сидя на кровати, выпрямилась.
Её губы оказались на уровне моей ширинки. Девушка потянула замок на молнии, опустила джинсы вместе с черными боксерами и принялась слегка накаченными пухлыми губами целовать мой твердый член. Я медленно качнул бедрами, чтобы она взяла его в рот полностью.
После оральной прелюдии она не спеша поднялась легкими поцелуями по моему телу к шее. Когда она коснулась губами уголка моих, я крепко взял её за талию и резко развернул к себе. Она плотно прижалась к моему торсу и откинула голову на плечо. Я прикоснулся влажными губами к её шее, а подушечками пальцев, дразня, провел по краю прозрачных розовых трусиков.
Стелла предвкушала, что начну ласкать её эрогенную зону, но я молниеносно спустил с неё стринги.
– Наклонись, детка, – приказал я.
Пока она исполняла мою просьбу, вставая коленями на кровать и прогибаясь в пояснице, я надел презерватив, положил свои ладони на ягодицы и вошел в неё.
Жестко.
Грубо.
Эгоистично.
Думал, что хоть немного выпущу пар. Но секс не помогал отключить голову и расслабиться из‑за тревожных раздумий о ситуации с отцом.
Я закончил и пошел в душ. Вода стекала по телу, унося с собой следы полового акта. Я знал, что Стелла влюблена в меня, поэтому и согласилась на такой тип отношений, в надежде, что во мне проснуться взаимные чувства. А я всего лишь пользуюсь ей, её телом как подлый ублюдок. Могу позвать в любое время суток, когда захочу получить порцию наслаждения.
И она приедет. Дура.
Меня никогда не волновало – понравилось ли ей и испытала ли она оргазм. Да и стараться я не хотел, она всегда текла от возбуждения.
Захотелось угомонить внутренний голос совести. Повернул кран, чтобы сделать воду похолоднее и прийти в себя.
Бессердечного.
Бездушного.
Безжалостного.
После контрастного душа появилось ощущение, что я окончательно отрезвел. Стянул с вешалки белое махровое полотенце и вытер тело, обмотал вокруг талии, слегка обдул волосы феном и вернулся в спальню. Стелла расслабленно лежала на кровати, прикрывшись одеялом.
– Ты сегодня груб, – недовольно сказала она, переворачиваясь на бок и подпирая голову ладонью. – А про твое поздравление с восьмым марта я вообще молчу.
– Вроде обычный секс. И да, поздравляю, – я поднял куртку и вытащил телефон, скрывая настоящие чувства.
Нервозности и напряженности.
Прочитал сообщение от Матвея – он ждет на вечеринку, – и прошел в гардеробную. Скинул полотенце, надел трусы, темные облегающие джинсы, натянул белую футболку и черный худи с капюшоном.
– Спасибо и на этом «поздравляю», – с раздражением процитировала Стелла, когда я вернулся в спальню. – Мы вместе поедем на вечеринку?
– Нет. Сначала заеду к отцу, потом к Игнатьеву. Будешь уходить – просто хлопни посильнее дверью, – ответил с привычным безразличием, подхватил куртку и покинул комнату.
У меня никогда не было такого отношения к девушкам, но после предательства я стал равнодушен к романтике. Не думаю, что смогу когда‑нибудь полюбить.
За год ни одна еще не воодушевила меня.
Им всем нужны мои деньги, моя фамилия из списка «Forbes»[1] – за это они готовы выполнять в постели все желания и приказы. Но я лишь создаю иллюзию, что они могут быть со мной, хотя этого не случится ни с одной из них. Никогда.
Через час я вломился в кабинет отца – Александра Владимировича. Он сидел в черном кожаном кресле за огромным круглым столом из белого мрамора с черно‑золотыми прожилками и читал какие‑то документы, слегка склонив голову. Перед ним стоял открытый серый ноутбук, сзади находились панорамные окна со светлыми жалюзи, приподнятыми до потолка.
В правом углу стоял полукруглый темный диван с белыми креслами и журнальным столиком.
За ними, по центру стены, впечатляющее черное панно с золотистыми, металлического отблеска буквами – названием архитектурно‑строительной компании отца «ПокровГрад».
В левом углу расположились шкафы из темного дерева, в одном из них, из панорамного стекла, папа хранил важные награды.
– Продолжим наш разговор, – недовольно бросил я.
– Я тоже хотел с тобой поговорить, – спокойно сказал отец, поднимая на меня тяжелый взгляд.
[1] Forbes – это независимое издание о бизнесе, экономике, финансах, карьере и стиле жизни.
