Группа продленного дня
Она перевела взгляд правее, заметила, как одна из девушек восторженно поглядывает на ее мужа, и попыталась представить, о чем та сейчас думает. Скорее всего, она уже расспросила о нем местных сплетниц, раз смотрит на него такими глазами. Аня даже знала, что они ей ответили: «Глеб Ивлев, тридцать пять лет. Свой айти‑бизнес. Квартира на Павелецкой. Женат на Ане Тальниковой. Она что‑то там ведет на радио и пишет для какого‑то там глянца: книги, театры, выставки, концерты, короче, строит из себя интеллектуалку. Женат безнадежно, не изменяет – девочки проверяли. Ездит на "эске купе". Ей недавно купил "икс шестой"».
Аня усмехнулась, представив, что про нее сказали бы, если бы она развелась с таким мужчиной, потому что он не говорит с ней о чувствах: самое мягкое, что она услышала бы в свой адрес – «идиотка».
– Так тебе принести все‑таки просекко? – глядя на нее, озабоченно произнесла Пати, которая приняла слишком эмоциональную реакцию подруги за упрек в том, что не взяла ей выпить.
Это было настолько забавно, что Аня расхохоталась и отрицательно покачала головой.
– Мне принести! – радостно крикнула Даша, поднимая руку с пустым бокалом, и на мгновение замерла. Ее тело буквально застыло – двигались только глаза: как будто снимали видео для будущих воспоминаний.
Полутемный танцпол освещают прожекторы и улыбки. Так много гостей… Все они здесь, чтобы поздравить ее. Все они здесь, чтобы быть рядом в этот день. Даша, продолжая скользить взглядом по знакомым лицам, не спеша вдохнула – воздух показался сладким.
Ей тридцать. Она, красивая, свободная, здоровая, танцует в окружении близких, любимых людей. Момент.
Момент, который никогда не повторится, – вот что пыталась запомнить Даша Меркулова прямо сейчас. Счастье – вот что чувствовала она в этот момент. И это счастье крутилось в ней на высоких оборотах, вытесняя недавние плохое настроение и тревогу.
Она беззаботно тряхнула кудрями и вдруг услышала знакомый мужской голос.
– Ну тебе‑то понятно.
Даша огляделась – кто это сказал? – а потом заметила, как Олег, роскошно‑небрежно двигаясь под музыку, ухмыляется.
– Что, прости? – медленно произнесла она, удивленно моргая.
– Я про твою, – он перестал танцевать и кивнул на бокал в ее руке, – вредную привычку.
Даша молчала, пытаясь осознать происходящее. Олег прямо сейчас намекнул, что у нее проблемы с алкоголем? Да еще так по‑хамски?
– Пат, что он творит? – негромко и напряженно произнесла Аня, наблюдая за этой сценой.
– Не знаю, – пробормотала та и машинально сыронизировала. – Его выступления в программе не было.
Аня кинула вопросительный взгляд на мужа. Он в ответ пожал плечами.
– Ты любишь выпить, Меркулова. Это ни для кого не секрет, – Олег слегка склонил голову, удовлетворенно разглядывая Дашу – словно наслаждался ее замешательством.
– Может, скажешь ему, чтобы он прекратил? – повысила голос Аня, поворачиваясь к Глебу.
– Не неси херню, – раздраженно бросил тот. – Как я ему это скажу?
Даша не двигалась. Она растерялась – не понимала, как себя вести, и уже пожалела, что пригласила Олега на свой день рождения. Очевидно, он нарочно пытается испортить праздник. Неожиданно в мыслях воспроизвелись слова подруги: «Он и делает это, чтобы тебя побесить. За косички дергает, как в первом классе. А ты ведешься. А он, великий манипулятор, этим наслаждается». В ту же секунду Даша пришла в себя. Она запрокинула голову, провела средним пальцем по широкому чокеру‑надписи FUCK из стразов, а потом улыбнулась.
Тому, кто не был знаком с Дашей Меркуловой близко, показалось бы, что в этой улыбке нет ничего необычного – классическая светская полуулыбка, которую люди обычно берут с собой на вечеринки, – но Аня, когда увидела ее, буквально замерла в ожидании. Она знала: этой улыбкой подруга запустила таймер обратного отсчета, и если Олег прямо сейчас не сделает ничего, чтобы его остановить, рванет скандал, от последствий которого, в первую очередь, пострадает он сам.
– Или ты не в курсе? – с явным удовольствием прищурился Олег.
«Три. Два. Один», – посчитала про себя Аня.
– Послушай, Воронец, – сладким голосом, будто собиралась рассказать ему добрую сказку, начала Даша и резко поменяла эмоцию на лице на ту, с которой профессиональные киллеры, если верить фильмам, производят контрольный выстрел в голову: ни капли сомнения в том, что человек уже мертв. – Если ты хочешь обсудить при всех вредные привычки, добавь в список две свои: траву и блядство.
Олег приподнял брови, удивленно глядя на Дашу. Она ответила ему насмешливым взглядом.
Аня посмотрела на Женю. Та сжалась, будто стала меньше в размерах. Несмотря на то, что в лофте играла музыка, а окружающие особенно не реагировали на происходящее, Ане показалось, что наступила ушираздирающая тишина и все сейчас смотрят только на них.
– С травой я сам разберусь, – неожиданно жестко произнес Олег, замолчал на несколько секунд и продолжил говорить, загадочно улыбаясь. – А насчет блядства…
Его карие глаза заблестели. Даша напряглась.
– Да, я был бабником, но это…
Он нарочно сделал длинную паузу – держал ее внимание. Стоял уверенно‑расслабленно, роскошно‑небрежно стоял.
Даша не отводила от него взгляда. Черный джемпер на широкой молнии с пуллером[1] в виде контура большого серебристого квадрата, джинсы из черной матовой кожи, высокие белые кеды. «Топовый мужик», – помимо воли проскочило в голове.
– Потому что встречался с неправильными женщинами.
Олег сказал это безразлично‑разочарованно, сделав едва заметный акцент на предпоследнем слове. Вместе с тем в его голосе звучала обида – он был как будто горьким. (Да, в голосе Олега Воронца в этот момент отчетливо ощущалась досада.)
Даше стало неприятно, но она состроила иронично‑недовольную гримасу и усмехнулась.
– Ах, ну да. Теперь‑то все по‑другому.
Женя нахмурилась и прикусила нижнюю губу.
– Теперь – по‑другому, – серьезно повторил Олег слова Даши, а потом тоже усмехнулся. – Теперь мне наконец повезло. Я встретил правильную, особенную женщину. И ради нее готов меняться. Становиться лучше.
Он резко потянул Женю за руку, крепко прижал к себе сбоку и как бы невзначай бросил: «А еще, кстати, я сделал ей предложение. Мы скоро поженимся».
Танцующие рядом люди застыли в неуклюжих позах, наблюдая за происходящим со смущением и интересом одновременно.
[1] Пуллер – декоративная подвеска на бегунке молнии.
