Группа продленного дня
Она пришла в Дашину школу в одиннадцатом классе и с первого дня стала объектом насмешек одноклассников и особенно одноклассниц. Все знали, что мать новенькой – алкоголичка, что отца у нее нет. А еще знали, что она попала в эту элитную школу благодаря бабушке, которая дружила с завучем и попросила ту помочь внучке получить престижный аттестат.
Ира неважно училась, плохо одевалась и ни с кем не общалась.
Сначала Даша не обращала на нее внимания – была увлечена своей внешностью, мечтами о моделинге и романом с соседом по парте, а потом стала замечать, что над новенькой издеваются. Она поговорила об этом с мамой, и та предложила рассказать все классному руководителю. Идея Даше не понравилась – она придумала кое‑что получше.
На следующий день после разговора с мамой она вошла в класс, показательно покачивая узкими бедрами, кинула слишком дорогой для одиннадцатиклассницы рюкзак на заднюю парту в правом ряду, где сидела Ира, изящно опустилась на стул, закинула худую ногу на другую такую же и объявила: «Теперь я буду сидеть здесь».
Это прозвучало как экстренная новость, из‑за которой прервали прямой эфир. В классе наступила тишина.
Ее уже бывший сосед по парте решился нарушить общее молчание первым.
– Дашка, ты че? Она ж это… Стремная. Кто сидит рядом с ней, автоматически становится стремным.
Послышались смешки. Ира стыдливо опустила глаза.
– Ты перепутал, – мило улыбнулась ему Даша. – Это не она стремная, это я крутая. И каждый, кто сидит рядом со мной, автоматически становится крутым.
С Дашей Меркуловой, своенравной и взбалмошной хамкой, которую каждый день привозил в школу водитель и которая говорила в лицо что угодно и кому угодно, даже учителям, не хотел связываться никто из одноклассников и особенно одноклассниц.
Иру оставили в покое.
Девочки просидели вместе до выпускных экзаменов, и между ними даже возникло подобие дружбы. Правда, после школы они перестали общаться, но Ира все равно каждый год поздравляла свою соседку по парте с днем рождения.
Даша быстро напечатала ответ, а потом заметила, что батарея почти села. Рука потянулась к белому тонкому проводу, но в этот момент телефон зазвонил.
– Ты как? Опаздываешь? – раздался из трубки родной нежный голос.
– Королева никогда не опаздывает, – спокойно произнесла Даша и сделала глоток. – Это другие приходят раньше, мамуль.
Та рассмеялась, а потом озабоченно спросила: «Не промокнешь? Зонт взяла?»
– Забыла. Но Пати обещала принести прямо к такси, – беззаботно ответила Даша и добавила, усмехнувшись. – Я зачем‑то надела белые босоножки. Не представляю, как дойду до лофта.
Она посмотрела в окно. По стеклу, размывая видневшиеся сквозь него очертания зданий, лились потоки воды. Машины двигались в них как в замедленной съемке, словно не могли решить, ехать или замереть на месте.
– Ну вот пусть твоя Пати заодно и серебряные башмачки[1] захватит, – с неожиданной иронией отреагировала мама и продолжила с ожидаемой назидательностью. – А я тебя предупреждала, что обещают сильный дождь с ветром.
Даша вздохнула. Мама за обедом действительно говорила об этом, но ее предостережение прозвучало не пугающе, а забавно – из‑за контекста. Они только вспоминали, что Даша в детстве любила книгу «Волшебник Изумрудного города», как мама вдруг сказала про надвигающийся на Москву ураган. Даша тогда подумала, что ее день рождения мог бы стать началом современной, адаптированной для взрослых, сказки про девочку Элли из Канзаса, и принялась фантазировать, чем бы закончилась эта история, поэтому особого значения прогнозу погоды не придала.
– Да ладно, не унесет меня ураган. Я же поправилась на килограмм, – со смехом отмахнулась она.
Теперь вздохнула мама.
– Когда ты уже станешь серьезной…
– Надеюсь, никогда, – нарочно слишком серьезно ответила Даша.
Пауза.
– Точно не обидишься, что нас с папой не будет? – вкрадчиво спросила мама.
– Нет, конечно, – равнодушно ответила Даша. – Тем более с тобой мы уже отметили.
– Ну не обижайся на него. У них было какое‑то важное совещание – как раз в обед.
– Я не обижаюсь, мамуль, все нормально.
– Целую. Хорошо вам повеселиться! – с явным облегчением в голосе сказала та и отключилась.
Даша ухмыльнулась: она веселится весь день. Особенно после поздравления отца. Он позвонил сразу же, как от нее уехала визажистка. В общем‑то, не сказал ничего обидного или неприятного – произнес фразы, которые родители обычно говорят детям в их дни рождения, но в этих словах Даша не услышала главного для себя – признания. Следующие пятнадцать минут она простояла в гостиной, наклонив корпус и опустив голову – чтобы слезы капали на пол, а не текли по щекам: не хотела испортить только что сделанный макияж.
Отец будто нарочно не замечал, чем она занимается. Он никак не отреагировал на то, что в семнадцать дочь вышла на подиум на показе весенне‑летней коллекции модного российского бренда, в девятнадцать – снялась для обложки популярного глянцевого журнала, которая еще много лет считалась самой скандальной за всю его историю, потому что одеждой Даши на той фотографии были ее длинные рыжие волосы, падающие на грудь. Не пожелал удачи, когда в двадцать один она улетела работать в Европу, и не особенно поздравлял с успехом, которого там добилась.
Даша злилась на него из‑за этого. А еще злилась из‑за того, что не отпустил в Париж после школы, а заставил поступать в институт. Сделал это как специально – чтобы навредить. Даже мама не смогла помочь.
– Ты же знаешь: в нашей семье решения принимает папа, не я, – грустно ответила та на просьбу Даши поговорить с ним.
С другой стороны, если бы не отец, она никогда не встретила бы свою лучшую подругу – Аню Тальникову. Они познакомились на первой же лекции по основам журналистики.
Даша выбрала поступать на журфак, потому что единственным, что ее интересовало в школе, кроме фотосессий, своей внешности и мальчиков, была литература. Ей нравилось читать, писать изложения, рассуждать в сочинениях и выдумывать истории. Она часто воображала себя главной героиней какой‑нибудь книги, где на каждой странице случается что‑нибудь интересное и волнующее. Кроме того, журналистки казались ей очень сексапильными, и если бы у нее не сложилось с моделингом, она обязательно бы стала самой красивой корреспонденткой или очаровательной телеведущей, берущей интервью у знаменитостей. Впрочем, делать карьеру в СМИ она всерьез не планировала, но отец поставил условие: «Или поступаешь, или я перестаю давать тебе деньги». Даша, не желая расставаться с комфортной жизнью, решила схитрить: учиться (как получится) и одновременно работать моделью. В конце концов, условие‑то она выполнила – в институт поступила, а чем уж занимается в свободное время, не его дело.
[1] Серебряные башмачки – волшебные туфли, которые появляются в романе Л. Фрэнка Баума 1900 года «Чудесный волшебник из страны Оз» (в странах бывшего СССР широко известен как «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова).
