Хозяин пустоши

– Конечно, помню, – в уголках ее выразительных глаз появляются тонкие морщинки‑лучики, которые мне отчаянно хочется зацеловать, но если сделаю это сейчас, то не смогу остановиться. Я слишком по ней изголодался. – Даже когда тебя нет рядом, у меня всегда перед глазами две твои маленькие копии. Только немного обидно, что мальчишки ничего не взяли от меня…

Она осекается и замолкает, в глазах отражаются вселенская грусть и ледяной страх, который витает над нами все эти годы. Я безумно хотел бы рыжую дочку, похожую на нее, но мы не имеем права даже думать об этом. Когда Иллана случайно (противозачаточные зелья не сработали) забеременела вторым ребенком, я едва с ума не сошел, а она была чертовски спокойна, чуть ли не с первых недель объявив, что абсолютно точно носит еще одного мальчишку. И оказалась права.

– Я скоро приду, – тихо обещаю я, подталкивая ее к двери.

Иллана задерживается на полшага, будто хочет что‑то сказать, но, передумав, уходит.

И вместе с ней исчезает тепло.

Вернувшись к столу, сажусь на его край и провожу ладонями по лицу, пытаясь стереть усталость этого безумного дня. В коридоре уже слышны шаги.

 

 

Через пару секунд Белова будет здесь. Мне придется взглянуть ей в глаза после стольких лет и задать все накопившиеся вопросы.

Когда я думал, что Лена попадет на Фантом, я поклялся, что вытащу её.

Когда узнал, что она перешла на службу в Водный Щит, я поклялся, что узнаю, почему.

А теперь, когда она оказалась у нас… я клянусь, что получу ответы.

Все. До последнего.

 

Глава 6

 

Дверь, движение которой сопровождается характерным шипением герметичного уплотнителя, медленно отъезжает в сторону. Сталь скребёт по направляющим, ноги обдает сквозняком. Микаэль резко заталкивает Белову внутрь. Створки за его спиной автоматически смыкаются. Фостер бросает на меня короткий взгляд, не требующий подтверждения, и отступает к стене, позволяя Елене пройти вперед.

Не поднимая головы и не оглядываясь, она делает несколько шагов по направлению к столу. Металлические наручники на тонких запястьях звонко бряцают, разбивая тишину.

На эсминце у меня не было возможности детально ее рассмотреть. Слишком быстро и суетливо все происходило, но сейчас меня ничто не отвлекает от созерцания моего бывшего инструктора и любовницы. Она почти не изменилась. Все те же военная выправка и твердая уверенная походка. Идеальная фигура, упакованная в темно‑синюю форму полковника Водного Щита, светлые волосы, стянутые на затылке в тугой пучок, едва заметные морщины на лице, не мешающие ей выглядеть собранной, цельной и по‑прежнему красивой.

Нас многое связывало… когда‑то. В начале обучения на Полигоне она была моим наставником, потом стала чем‑то большим. Теперь она – военнопленная.

Елена останавливается в паре метров от меня, поднимает прямой внимательный взгляд. В серо‑голубых глазах нет ни страха, ни смирения, но и вызова я в них не вижу. Как всегда отлично владеет собой, несмотря на усталость. Годы не стёрли её, а только отточили.

Не говоря ни слова, мы какое‑то время изучающе смотрим друг на друга. Елена держится с неизменным достоинством и несгибаемой стойкостью, всем видом давая понять, что умолять и унижаться она не станет. Но другого я от нее и не ожидал. На моей памяти Белова лишь однажды потеряла самообладание, – когда поняла, что катер, на котором мы с Ари направлялись на Новую Атлантиду, сменил курс.

– Сними, – приказываю я, кивая на наручники.

Фостер медлит меньше секунды, потом открывает замки. Металл глухо падает в его ладонь. Белова не двигается и даже запястья не потирает, словно не замечая боли.

– Присаживайся, – я указываю ей на свободное кресло.

Елена вздрагивает и, после короткой заминки, садится напротив меня. Между нами круглый стол, заваленный отчетами, протоколами, картами и прочими техническими документами. А еще между нами годы, оставившие неизгладимый отпечаток на каждом из нас.

– Здравствуй, Лена, или мне следует обращаться к тебе строго по званию? – спрашиваю без намека на сарказм.

– Я вроде как в плену, так что церемонии ни к чему, – ровным тоном отвечает она.

Ни один мускул не дергается на ее лице, но в посадке головы и ее позе я без труда считываю скованность и напряжение.

– Плен в твоем случае – не самый худший вариант, – нейтральным тоном замечаю я.

– Не стану спорить, – соглашается Белова, выдавив скупую улыбку. – Но, узнав тебя среди хлынувших на эсминец повстанцев, я была почти уверена, что меня не постигнет судьба других командиров.