Хозяин пустоши
Пылающий горизонт рассыпается на фрагменты. Огненная волна смывает очертания улиц, башен, мостов. Город‑Улей – некогда живое сердце системы, воплощение порядка, власти и контроля – рассеивается, словно мираж, порождённый страхом, и уходит в тень истории. Но где‑то там на пустынных просторах океана все ещё дрейфуют плавучие острова – остатки прежней цивилизации, не ведающие, что Пустошь уже подступает и к их границам.
Глава 1
Ариадна Дерби
За час до ракетных ударов по острову Улей
Солнечные лучи слепят глаза, заливая золотистым сиянием зал. Океан света разливается через прозрачные стены и, отражаясь от глянцево‑белого пола, создает иллюзию бесконечности пространства. Воздух чист, почти стерилен, я не чувствую запаха пота, хотя уверена, что это место создано не для медитаций и ленивого созерцания бескрайнего неба за стеклянными стенами. У него совершенно иное предназначение.
На толстых матах тренируются шесть фигур в белых комбинезонах с глубокими капюшонами, накинутыми на головы. Я могу рассмотреть только очертания худощавых невысоких силуэтов, синхронно перемещающихся по залу. Каждое движение плавное, слаженное, но лишённое индивидуальности. Их позы напоминают то боевые стойки, то замысловатые акробатические фигуры. Сердце сжимается. Я видела их раньше. Я была здесь.
Голос. Четкий, властный. Голос моего отца. Я оборачиваюсь.
– Ариадна, на ринг!
Внутренности протестующе сжимаются. Я хочу отказаться, но ноги уже идут вперёд, словно подчиняясь неведомой силе. Поднимаюсь на белоснежный ринг, который кажется центром этого странного места. Один из тех, кто тренируется, тоже выходит на арену, за ним второй и третий. Они окружают меня с разных сторон. Капюшоны на их лицах не оставляют возможности установить зрительный контакт, считать намерения, подготовиться… Я слышу своё сердцебиение: громкое, отчётливое, почти болезненное.
Они не двигаются. Не нападают. Просто стоят, безмолвно наблюдая за мной. Я делаю шаг вперёд. Поднимаю руку, принимая боевую стойку. Всё тело напрягается, мышцы вспоминают давно отработанные приёмы. Первый удар – точный, быстрый. Противник уклоняется, но я тут же наношу второй удар, обходя его защиту. Он падает на мат.
Второй бросается вперёд. В мгновение ока он тоже оказывается на полу. Третий пытается застать меня врасплох, атакуя сбоку. Всё заканчивается за секунды. Я задыхаюсь, воздух рвёт лёгкие, но внутри пульсирует удовлетворение.
Я справилась!
Собираюсь сказать это вслух, но осекаюсь, так и не открыв рот. Один из моих поверженных соперников поднимается и медленно снимает капюшон.
Затем второй.
Третий.
Мир замирает. Я вижу их лица.
Теона. Юлин. Финн.
Мои друзья. Мои погибшие друзья.
Боль пронзает сердце. Но чувство это странно привычное. Словно я уже свыклась с утратой. Словно всё это повторяется не в первый раз. Да, я была здесь, но сейчас что‑то изменилось. Ранее утвержденный и отрепетированный сценарий сбился.
– Шон? – зову я шёпотом, обводя взглядом остальных. Голос дрожит, и, отражаясь от белых стен, эхом разносится по залу.
Никто не отвечает. Они как мраморные статуи. Окаменевшие манекены.
– Мне страшно… Пожалуйста, поговорите со мной, – умоляю, с опаской подступая ближе. В ответ лишь мёртвая тишина. Жуткая и до дрожи пугающая.
Протянув трясущуюся руку, начинаю поочерёдно срывать со стоящих передо мной капюшоны. Леденею изнутри, слезы обжигают глаза, с губ срываются знакомые имена:
– Дилан… Кассандра… Амара.
