Хозяйка старой купальни

Я все понимаю – дареному коню в зубы не смотрят, – но… Не могла тетушка, например, таверну содержать? Или выращивать что‑то? Или шить? Или еще какой‑нибудь менее дурной бизнес иметь? Почему именно баня? И почему все это счастье она передала именно мне? Вон, Фернанде бы завещала – та мигом бы придумала как все продать, да повыгоднее.

Сумерки сгущались, становилось прохладно, и навязчивые комары, которые здесь размером с воробья, упорно пытались ко мне присосаться. В итоге я замучилась стучать себе по ляжкам и охать, плюнула на все и пошла в дом.

Света внутри не было. Эмма то ли изначально не озаботилась приобретением магических светильников, то они все уже давно пришли в негодность и погасли. А жалких потуг молодой луны хватало лишь на то, чтобы пробиться сквозь мутные окна. Если бы не Лада, которая приготовила свечу в медной подставке с ручкой, так и бы и шататься мне по новым владениям в потемках.

Я зажгла свечу и, прикрывая ладошкой неровный трепетный огонек, пошла наверх. Надо хорошенько выспаться и завтра на свежую голову решить, что делать со всем этим богатством.

Пока поднималась, под ногами зловеще скрипели старые ступени. Темный коридор на втором этаже полнился странными звуками: что‑то шелестело, что‑то тихо хлопало, что‑то заунывно гудело. Я понимала, что это всего лишь ветер, проникающий через битые окна, но все равно стало не по себе. Да что там не по себе! Мне было страшно! Одна, на отшибе от города, в старой бане… Если меня решат утопить в ржавом тазу, то никто не услышит моих жалких бульканий и не придет на помощь. На духа я не рассчитывала – этот еще и помогать захватчикам начнет, с него станется. Мне мерещились тени жутких чудовищ, хриплое дыхание и смачный звук, будто кто‑то предвкушающе облизывался.

Не смотреть! Не оглядываться! Не орать, как конченая истеричка, у которой из‑под носа последнюю палку колбасы утащили. Самое страшное я уже видела, когда лежала в больничной палате и отсчитывала последние секунды своей жизни. Остальное – ерунда. Прорвемся.

Однако окончательно я успокоилась, только когда зашла в свою новую комнату и задвинула щеколду на двери.

Переодеться мне было не во что, копаться в теткиных вещах на ночь глядя не хотелось, поэтому я плюхнулась в одежде прямо поверх покрывала и закрыла глаза. Утро вечера мудренее. Надеюсь, завтра, это место перестанет казаться мне настолько удручающим.

Измученная долгим переездом и волнениями я заснула на удивление быстро. И что еще удивительнее – спала долго, без сновидений, и проснулась бодрая, со странной убежденностью, что все у меня наладится. Баня – не такой уж плохой актив. Надо лишь приложить немножко усилий.

Пока не пришла Лада, я занялась исследованием содержимого шкафов. Разобрала барахло: что‑то на выброс, а что‑то можно еще поносить. С огромной радостью обнаружила, что Эмма любила хорошую обувь и что у нас с ней один размер. Так у меня появились и сандалии, и ботинки, и даже лаковые туфельки на небольшом каблучке. И, кстати, среди вещей я нашла еще один небольшой мешочек с монетами!

Потом спустилась вниз и прошла в кухоньку. Размером она была с конуру – два метра длиной, полтора шириной. С таким же мутным, как и на всем первом этаже, окном.

Есть хотелось зверски! Я вскипятила чайник, заварила мятного чая и выгребла все съестное из ящиков. Негусто: хлеб, пол кругляша сыра и одна скукоженная колбаска, но на первое время хватит. В общем, я успокоилась и была готова побороться за свое счастье, каким бы оно ни было.

Соваться без Лады в банный отсек я не рискнула, поэтому успела еще раз пройтись по шкафам тетки, перестелить белье на кровати и примерить кое‑что из одежды. Размер у нас оказался близким, только на платьях надо было длину поубавить, потому что Эмма была чуть ли не на голову выше меня.

Помощница ворвалась в купальню, когда время уже близилось к полудню.

– А вот и я!

Что‑то подсказывало, что к прежней хозяйке она приходила гораздо раньше, но заострять на этом внимание я пока не стала. Все‑таки мне с ней еще работать, не хотелось первый же совместный день начинать с разбора полетов.

– Ну рассказывай, показывай, что тут и как.

Ей явно нравилось чувствовать себя опытной. Она подбоченилась, грудь колесом надула и гордо произнесла:

– Так просто со всем этим не справиться. Тут уметь надо, тонко чувствовать…

Пафосность момента была сломана сварливым голосом из‑под потолка:

– Тряпку в зубы и иди три. Чувствует она. Болтунья.

Лада покраснела, схватила со стойки полотенце, скомкала его и швырнула в Байхо, притаившегося возле потолочной балки.

– Ах ты, дрищ жидкий!

Прекрасная пара.

– Где тряпки и что тереть? – бесцеремонно вклинилась я в их перепалку.

Уборка меня не страшила, а вот потеря времени на всякие глупости – очень. После больничной койки я собиралась проживать каждую отведенную мне минуту на полную катушку.

– Идем.

Лада провела меня еще к одной двери в задней части дома. Она была заперта, но ключ нашелся на общей связке, которую мне вручила помощница.

– Вот здесь у нас святая святых. Склад нового!

Помещение выглядело плохо. Как и все в этом прекрасном месте. Низкий потолок, мутное окно и унылый свет. Пахло тут тоже не очень – смесью дегтя, чего‑то прогорклого и псиной. По обе стороны от двери шли темные деревянные полки, на которых хранилось «богатство».

– Вот здесь мыло подешевле, – указала Лада на стопки коричневых брусочков, – по два медяка за кусок. Воняет жутко, зато отстирывает до скрипа.

Я понюхала один из кусков и сморщилась. Что‑то рыбное.

– Вот эти подороже. По три медяка.

Мы перешли к стопочкам цветного мыла. Бледно‑розовое, уныло‑зеленое, печально‑синее. Запах не рыбный, но и не особо приятный. Кто‑то явно пытался добавить цветочного аромата, в итоге получилось либо средство от клопов, либо дешевый освежитель для туалета.

– А вот эти самые дорогие, – Лада протянула мне просто белый кусок без запаха. – По пять медяков. Для самых взыскательных клиентов.

Я едва смогла сдержать усмешку. Да уж, отличное место для взыскательных клиентов. Они наверняка толпой сюда так и валят, только успевай принимать.

– А это что? – указала я на шеренгу темных пузатых склянок.

– Мыльный взвар, чтобы волосы блестели.

Интересно, о каких волосах речь? Кажется, у большинства увиденных мной старперов макушки были лысыми. Она же не имеет в виду всякие кучерявости, растущие ниже?

Стало смешно. Но смешок я проглотила, потому что Лада с самым серьезным видом продолжала экскурсию. Не хотелось ее обижать.