Хозяйка старой пасеки – 2

– Мы не в романе. К счастью. И я поговорю с тетушкой, чтобы повнимательней следила за твоим чтением.

– Ябеда!

Стрельцов проигнорировал выпад, и графиня переключилась на Нелидова.

– А вы, Сергей Семенович? Вы ведь тоже не стояли просто так.

Скулы управляющего порозовели.

– Боюсь, я только все испортил.

– Так не могло быть! Вы наверняка действовали храбро и решительно!

Чашка в ее руке неосторожно накренилась, так что чай едва не пролился на платье. Нелидов, не то польщенный, не то обескураженный настойчивым вниманием графини, явно старательно подбирал слова.

– На самом деле я попытался отпугнуть его шаровой молни… – Он осекся под предостерегающим взглядом генеральши. Было ли дело в упоминании шаровой молнии или в Вареньке? – Но только разозлил.

– Ах, ваша стихия молния! Это такой редкий дар, я рада, что вы его развиваете! Современные молодые люди так часто не уделяют достаточно внимания магии, считая, будто она не способна соперничать с техническим прогрессом.

Марья Алексеевна, сидевшая рядом со мной, тихо фыркнула и наклонилась к моему уху:

– Бедный мальчик. Еще немного, и она потребует от него продемонстрировать все известные ему заклинания. А наш исправник вот‑вот лицом в чашку упадет.

– Надо спасать обоих, – хихикнула я.

Марья Алексеевна постучала ложечкой о блюдце. Стрельцов вскинулся, будто просыпаясь, и тут же снова прикрыл глаза – впрочем, спина его оставалась безупречно прямой.

– Поздний час! – заявила Марья Алексеевна. – Варенька, дорогая, мужчины устали, и нам всем нужно хоть немного поспать. Завтра, все героические подробности завтра.

– Но… – попыталась возразить графиня, однако я поднялась, не дослушав, зная, что вслед за мной, хозяйкой, подскочат и мужчины.

– Марья Алексеевна совершенно права. Всем нам необходим отдых.

Нелидов благодарно посмотрел на меня, явно радуясь возможности избежать дальнейших расспросов и восторгов.

– Да, конечно. – Голос Стрельцова прозвучал твердо, но при виде его осунувшегося лица с ввалившимися глазами мне захотелось завернуть его в одеяло и отвести в постель.

Пока я ошалело пыталась осознать это странное желание, Нелидов спросил:

– Проводить вас, Кирилл Аркадьевич? Магическое истощение…

– Не в первый и не в последний раз, – отрезал тот. – С вашего позволения.

Я нырнула в кровать, но, едва начала проваливаться в сон, по щеке пробежал сквозняк. Что опять?

– Глаша, ты спишь?

Не дожидаясь моего ответа, Варенька продолжила:

– Послушай! Напрасно жизнь в деревне казалась мне скучной! Сегодня ночью мне довелось услышать о примере подлинного героизма, какой не встретишь и в самых захватывающих романах…

Я накрыла голову подушкой. Полкан, свернувшийся у меня в ногах, заворчал. Вареньку это не смутило.

– Под светом полной луны, серебрившей луг, разыгралась настоящая драма. Представь огромного медведя – не того дрессированного бедолагу, что танцует на ярмарках, а дикого лесного исполина! – и двух благородных мужчин, ставших между зверем и беззащитной барышней. Ах, если бы ты могла видеть, как луна серебрила их фигуры, ты бы не смогла оторвать от них глаз! Два истинных героя, и никаких рыцарских доспехов – только отвага и благородство души…

Не выдержав, я запустила в нее подушкой.

– Если ты сейчас же не уснешь, я нажалуюсь на тебя кузену.

Полкан подтверждающе гавкнул.

– Как тяжела жизнь истинного творца! – Графиня подхватила подушку и прижала ее к груди, запрокинув голову жестом поэтессы. – Вдохновение терзает днем и ночью, не давая покоя, а окружающие, закоснев в повседневных заботах… – Она бросила в меня пуховый снаряд. – …подушками кидаются.

Полкан опять гавкнул.

– Вот! Даже пес гонит меня прочь, неспособный ни оценить мой талант, ни проявить сочувствие… – Однако в ее голосе уже слышался едва сдерживаемый смех.

Не дожидаясь, пока я снова рявкну, Варя тихонько притворила двери, но я успела услышать:

– Катенька умрет от зависти!

Когда я проснулась, понять, сколько времени, оказалось невозможно: шторы по‑прежнему плотно закрывали окно. Я прислушалась. Дом был тих, но это само по себе ничего не значило: вчера (или сегодня) все легли поздно.

Приоткрылась дверь, я подняла голову. Стеша. Девушка поклонилась. Протараторила, будто школьница вызубренный стишок:

– Его сиятельство граф Стрельцов просили передать, что если вы уже встали, то он будет рад разделить с вами утренний кофий в столовой.

Я улыбнулась ее интонации и тут же подскочила. Кофе! Полцарства за кофе!

– Передай его сиятельству мою искреннюю благодарность. Я буду через четверть часа.

Привести себя в порядок получилось даже быстрее. Все же есть некоторая прелесть в восемнадцати годах. В своем настоящем возрасте после такой ночки я бы шарахнулась от зеркала, испугавшись отражения. А сейчас мое состояние выдавали только легкая бледность и синева под глазами, хотя самой мне казалось, будто вместо головы у меня тяжелый и пустой чугунок. Вся надежда на кофе.

Стрельцов улыбнулся мне, когда я вошла в столовую, и я не удержалась от ответной улыбки, будто и не было ночной ссоры. На чайном столике горела спиртовка, над которой стояла медная джезва. В воздухе висел густой аромат кофе.

– Где вы раздобыли такое сокровище? – не удержалась я.

– Привез из Скалистого края.

– Я о кофе.

– Гришин привез из Больших Комаров вместе с моими вещами.

– Похоже, ему цены нет, вашему Гришину. – Я жестом предложила ему сесть, сама опускаясь за стол.

– Совершенно верно. К сожалению, его жалование по общему штату присутственных мест не так велико, как он заслуживает.

– Еще и бескорыстен? – не поверила я.

– Я предпочел не проверять, а просто платить столько, сколько он заслуживает, по моему мнению.

– Умно. Получается, он предан лично вам?

– Гришин – честный человек, верный слуга государыни, каким и полагается быть на его должности.

– Простите, я не хотела обидеть ни его, ни вас.

– Вы не обидели. – Его улыбка казалась искренней.

– Надеюсь.

– Сегодня я отправлю его в деревню поразузнавать. А завтра он поедет с нами кучером.