Хозяйка старой пасеки – 2
– Ах, я уверена, что вы никогда бы не оказались на его месте! Вы для этого слишком… – Она густо покраснела. – Прошу прощения, мне нужно… немедленно нужно написать кузине.
Девушка шмыгнула в дом. Я подавила смешок.
– Сядьте, Сергей Семенович. – Я указала Нелидову на скамейку у крыльца. – Мне неловко, когда на меня смотрят свысока, а самой мне нужно немного прийти в себя.
Управляющий послушался.
– Вы не пожалели, что попросились на это место? – полюбопытствовала я. – Еще не поздно отказаться, я пойму.
– Коготок увяз – всей птичке пропасть. – Он рассмеялся, глядя на дверь, за которой исчезла Варенька. – Буду честен, я немного недооценил… масштаб проблем, и надеюсь, что по осени мы вернемся к разговору о моем жаловании.
– Я тоже на это надеюсь.
– Благодарю. Но до тех пор… Где еще я приобрел бы столько нового опыта?
– Да уж, опыта как бы не оказалось чересчур много, в отличие от жалования. – Я встала со ступенек, и Нелидов тут же поднялся следом. – Что ж, давайте вернемся к делам. Мы с вами собирались провести инвентаризацию…
– Да, конечно. Но сперва я бы попросил вас подписать несколько прошений и писем. Их придется отправлять почтой, и чем раньше это будет сделано, тем лучше. Я все подготовил.
Я вздохнула:
– Придется вам ждать, пока я все прочитаю. Не подписывать же все не глядя.
– Я бы настойчиво предостерег вас от подобной небрежности. Документы я вернул к себе во флигель.
– Тогда несите их ко мне в кабинет.
Главное, пока жду управляющего, не приложиться к папенькиной бутылке с ромом. Сопьюсь ведь к чертям собачьим.
Нелидов вернулся с той же кипой бумаг, которую приносил в гостиную.
– Мне кажется или, если бы гости не удалились вовремя, вы бы заставили меня подписать их прямо в гостиной? – хихикнула я. – Берите стул и садитесь, не стойте над душой.
– Я бы очень убедительно вас попросил, – в тон мне ответил управляющий. – Заставить гостей заскучать – лучший способ вежливо их спровадить.
– Похоже, вы в самом деле хорошо учились.
– Благодарю. – Он положил передо мной лист, исписанный убористым почерком. – Это подготовил для вас Кирилл Аркадьевич. Прошение о получении вводного листа.
Который наконец‑то сделает меня полноправной хозяйкой. И получение которого может затянуться на месяцы – судя по тому, что говорили Стрельцов и Марья Алексеевна. Впрочем, и в моем мире суды были неторопливы.
Я внимательно прочитала документ, мысленно морщась от оборотов в стиле «покорнейше прошу». Покосилась на пачку листов перед управляющим. Интересно, как быстро я поддамся соблазну подмахивать все не глядя?
– Вот копии документов, прилагаемых к письму, Кирилл Аркадьевич заверил их.
– Что бы я делала без Кирилла Аркадьевича, – проворчала я, смущаясь саму себя и злясь на себя же за это смущение – пропади они пропадом, мои новые восемнадцать! – Кажется, я задолжала ему по уши.
– Граф Стрельцов действительно проявляет редкое участие в ваших делах. Но, очевидно, он не считает, будто вы задолжали ему что‑то кроме устной благодарности. Он не слишком далеко выходит за рамки своих непосредственных обязанностей. Не больше, чем предполагает… дружеская поддержка.
Я залилась краской.
– Ну да. А медведь? Насколько мне известно, должностные инструкции исправника не предписывают ему единоборства с дикими зверями. Да и я не жду от друзей, чтобы они рисковали жизнью ради меня.
Нелидов улыбнулся.
– К сожалению, медведь не потрудился предъявить исправнику выписки из устава благочиния, ограничивающие его должностные обязанности. А как далеко зайти ради небезразличного нам человека… то есть друга, решаем мы сами. – Он добавил совсем другим тоном: – Я попросил отца Василия приехать, чтобы также заверить копии документов. И доверенность на мое имя.
– Доверенность? – переспросила я.
– Доверенность на управление вашими делами и совершение сделок от вашего имени.
Глава 9
«Я, нижеподписавшаяся, потомственная дворянка Глафира Андреевна Верховцева, проживающая в имении Верховцевых Комаринского уезда, сим объявляю и всем, до кого сие касается, засвидетельствую, что вручаю и поручаю благородному дворянину Сергею Семеновичу Нелидову управление всеми принадлежащими мне движимыми имуществами и хозяйственными делами в означенном имении…»
Я медленно опустила на стол перо. Посмотрела в глаза управляющему. Плечи заныли, будто на них взвалили мешок цемента.
Что я знаю об этом парне? Блестящие – возможно, чересчур блестящие – рекомендации от университетских преподавателей. Разорившаяся семья: вряд ли он стал бы врать в этом. Слишком легко проверить: в уезде сплетни распространяются со сверхзвуковой скоростью без всякого интернета. Согласен работать за мизерное жалование, даром что для меня это серьезные расходы.
Что, если Стрельцов, успевший на своей должности повидать всякое, прав в своих подозрениях?
Я прекрасно сознавала, что мои мысли наверняка сейчас отражаются у меня на лице, однако Нелидов продолжал смотреть открыто и прямо. Вот только это ничего не доказывало. Внушать доверие, производить впечатление человека доброго и порядочного – профессиональный навык любого мошенника.
Однако, если не отдать ему часть полномочий, мне придется всем заниматься самой, и тогда зачем мне, собственно, управляющий?
Я заставила себя вдохнуть, перевела взгляд на текст. Внимательно дочитала документ. Снова посмотрела на Нелидова.
– Вы – человек образованный и неглупый, Сергей Семенович. Разумная предосторожность не может вас обидеть.
– Не может, – кивнул он.
– Хорошо.
Я склонилась над бумагой. Сразу после пунктов, запрещающих управляющему продавать, сдавать в аренду или закладывать недвижимость, а также брать займы от моего имени, что уже было включено в доверенность, дописала: «Также ограничиваю полномочия упомянутого управляющего следующим образом. Разрешаю ему самостоятельно совершать траты не более двадцати пяти отрубов. Покупки стоимостью от двадцати пяти до пятидесяти отрубов совершать только с моего письменного дозволения, а свыше пятидесяти отрубов – исключительно в моем личном присутствии.
