Идеальная жена боевого мага

– Но теперь‑то всё изменится. Его светлость вернулся, а он сильный маг, он‑то рудники и расчистит.

При всём уважении к магическим способностям Морвеля, я посмотрела скептично.

– И как давно эта ситуация длится?

– Ну, лет сто пятьдесят.

М‑да…

Срок непростительно большой, особенно если речь об экономике и добыче.

– Если вопрос только в силе, то почему не пригласили других магов?

– Приглашали. Не помогло.

Она вздохнула и добавила:

– Приходили отряды. Разные. Один раз даже вытравили всех до единого, но гартхи вернулись.

Я всё равно не поняла.

– А ещё магов? А выставить постоянную охрану?

– Выставляли. Но мы же… Ваша светлость, мы ведь, считай, отрезаны от мира, жить у нас сложно. Те же наёмники – как им добираться? Как пересылать деньги семьям? Как видеться с родными? Разве что здесь, прямо в Нортейме, и жить.

М‑да.

– Порталы не работают, – продолжала служанка. – Они не работают уже три века, а пешком добираться долго и не всегда возможно. Там горы, – в этот раз она махнула рукой в другую сторону, – сильные искажения магического поля, скопления силовых импульсов, да ещё реки, перевалы. Дороги постоянно смывает, не успеваем восстанавливать. Вот наёмники и не хотят, а своих магов у нас мало. Да и сражаться с гартхами готовы не все.

Отлично. Таких подробностей я не знала, зато теперь в курсе.

Я даже открыла рот, чтобы напомнить про ещё один вид транспорта, но нет.

Перелёты на драгсах – удовольствие слишком затратное. Эти огромные монстры, дальние сородичи драконов, способны преодолевать любые расстояния, переносить огромные грузы, но очень плохо реагируют на искажения магического поля. Погонщика, который готов повести драгса к скоплению силовых импульсов и вовсе не найти.

– Ну, ладно. Допустим, – буркнула я. И, не выдержав, передразнила Грея: – Допустим, что так «исторически сложилось». Есть золотые рудники, но с золотом всё печально. А что с «рабочими руками» и «материалами»?

Тут на меня вывалили целый ворох поразивших воображение вещей.

Оказалось, что богатейшее, по сути, герцогство, находится в ловушке. Сломанный портал был благом для одной отчаянной беглянки, но трагедией для этих земель. Триста лет назад, когда у расположенного в трудных ландшафтах Нортейма, было стабильное сообщение с «большой землёй», герцогство процветало. А потом торговля умерла.

Вслед за торговлей начало умирать абсолютно всё. Например золото – толку от него, если его нельзя обменять на необходимые товары? Сейчас Нортейм находится на самообеспечении, но добывают и производят тут далеко не всё. О современных технологиях, о какой‑то модернизации и речи не идёт.

Высокоуровневые специалисты, да и просто люди с хорошими талантами, сюда не стремятся.

Зачем? С какой стати им тащиться бес поймёт куда, да ещё и на границу с опаснейшей Мёртвой землёй?

Нортейм, что называется, «варится сам в себе». Ещё не дичает, не бунтует, но уже близок к этому. Прямо сейчас большие надежды возлагались на обоз, который, по словам герцога, уже выехал. Только прибудут эти масла‑семена‑специи‑книги и всё остальное месяца этак через полтора.

– Какой ужас, – не удержалась от комментария я.

Служанка всплеснула руками, испугавшись что расстроила, и попыталась исправиться:

– Ваша светлость! Зато почта работает сносно!

Тут я скривилась ещё больше. Про почту я знала – камень на моей почтовой шкатулке активно мигал. Это указывало на то, что шкатулка переполнена, и причина, по которой мне прислали слишком много писем, была ясна.

И это ещё газета не вышла! А что будет завтра? Может мне «случайно» сломать шкатулку, и пропади оно всё пропадом?

Вынужденно вспомнив про письма, я поблагодарила Дару за разговор и отпустила.

Женщина уже добралась до двери, когда её любопытство пересилило:

– Леди Ариадна, я могу спросить? – смущаясь, голосом придушенной мыши, пропищала она.

Я благосклонно кивнула, а в итоге услышала:

– То, о чём вы спрашивали… Наверное, нам не нужно об этом говорить. Его светлость сам вам всё…

– Его светлость, – перебила я, – в силу благородства и упрямого характера, решил, что мне незачем знать о проблемах Нортейма. Мол, живи и радуйся, любимая, я сам всё решу. В том, что он решит, я не сомневаюсь, и лезть с ценными советами не буду, но мне хочется быть в курсе ситуации. В конце концов, теперь это и мой дом тоже.

Прозвучало довольно сердито, я внезапно осознала, что действительно злюсь на Грея за то, что умолчал о важных вещах.

Лучше бы про тварей в рудниках рассказал, чем о вымышленной пропаже жён и демонстрации тюрьмы, которая давно не действует.

Дара, помедлив, кивнула, а я всё‑таки смягчилась. Добавила доброжелательно:

– С мужем мы это, конечно, ещё обсудим. Уверена, что он поймёт, и моя неосведомлённость сойдёт на нет. Тем не менее, если кто‑то станет снабжать меня новостями, буду очень благодарна.

– Да, ваша милость, – ответила служанка, а потом покосилась на дверь гардеробной и снова заулыбалась. – Это так замечательно, что вы любите лорда Грея. Он как никто заслуживает счастливую семью.

 

 

***

 

– Счастливую семью, – бурчала я под нос, сидя за столом, в небольшом внутреннем кабинете, и перебирая конверты. – Угу, как же. Нет, он может и заслуживает, но… можно как‑нибудь без меня?

Три конверта легли на одну половину стола, два на другую, а я продолжила отсматривать и бурчать:

– Люблю его. Ну да, разумеется. Да что там люблю! Обожаю!

Глупость, но меня задело. Окажись Дара в академии и скажи такое кому‑нибудь из наших сокурсников, хохот бы стоял до небес.

Не посмеялся бы только Лари.

Тут я остановилась и, откинувшись на спинку стула, временно про конверты забыла. Грей Морвель – худший из мужчин, но друзья у него что надо. Всегда стояли за него горой, а помощь, которую оказал Лари при нашем побеге, сложно переоценить.

Я подумала о том, что нужно написать Лари благодарственное письмо, но не прямо сейчас. В данный момент у меня имелись другие дела – разобрать корреспонденцию и понять, что в ближайшее время делать.

Покидать Нортейм я пока не собиралась, лезть к Грею с его рудниками – тем более. Но и помереть тут со скуки не хотелось – не для того я сбежала на край цивилизованного мира, чтобы умирать.