Идеальный план

Два спектра нашей команды. Пикантные встречи в клубе и танцевальные вечера с детьми. Не знаю, где между этими парнями нахожусь я. Трудно найти с кем‑то общий язык, когда единственное, что меня волнует, – это как вывести команду в плей‑офф.

– Итан, – говорит наш тренер с другого конца зала. – Каролина с нетерпением ждет ужин в понедельник.

Рон Морган со счастливейшей улыбкой смотрит на стоящего рядом со мной предыдущего капитана команды.

– Энни тоже рада, – отвечает Итан. – На этот раз мы можем что‑нибудь принести?

– У нас все есть! Каролина приготовит твой любимый пирог с ревенем.

– О боже! – Итан запрокидывает голову. – Не могу дождаться. – Он улыбается и коротко взмахивает рукой.

– Что, черт возьми, это было? – спрашиваю я.

– Что именно?

– Вот это – «Каролина с нетерпением ждет ужин в понедельник».

– Это именно то, на что это похоже. Его жена с нетерпением ждет ужин в понедельник.

– Как это вы с ним так подружились? Меня он ненавидит.

Оглянувшись, я вижу, что Рон разговаривает с главным тренером. Морщины на лбу и разочарованные черты лица возвращаются, быстро сменяя расслабленную улыбку, которая была на его лице, когда он разговаривал с Итаном.

– Все дело в Каролине. Он тает, когда дело касается его жены, а она любит Энни. Мы уже много лет вместе ходим на свидания. Если ты подружишься с Каролиной, то и с Роном тоже.

Я киваю головой:

– Каролина великолепна. Это должно быть легко.

Он снисходительно смеется.

– Ничего подобного, чувак. На баскетбол ей наплевать. Эта тема никогда не поднимается за обеденным столом, а больше ни о чем другом ты говорить не умеешь. Она ярая поклонница семьи, они оба такие, и единственная причина, по которой Рон пригласил нас в первый раз, – это то, что Каролина захотела поближе познакомиться с Энни. Она была и остается единственной постоянной женщиной в команде, поэтому я действительно благодарен жене за то, что нравлюсь Рону так же сильно, как и ей.

– Святая матерь, – произносит Дом достаточно громко, чтобы привлечь мое внимание, его глаза устремлены на что‑то за моей спиной. Остальная команда следует его примеру, поворачиваясь ко входу в тренировочный зал.

– Черт возьми.

– Боже правый, – вторят они.

Обернувшись, я не так уж приятно удивлен, обнаружив Инди, входящую в здание с важным видом, словно она здесь хозяйка. В этот не по сезону теплый октябрьский день она одета в нежно‑сиреневый сарафан. Ее белые конверсы с высоким верхом расшиты разноцветными узорами, а прическа и макияж изменились, и она выглядит совершенно другой женщиной, чем та, которую я оставил в квартире несколько часов назад.

– Шэй, ты самый счастливый человек на свете. Пожалуйста, скажи мне, что ты за ней приударил.

Я поворачиваюсь к товарищу:

– Следи за своим гребаным языком.

– Ну, если нет, то это сделаю я.

– Дом, – предупреждает Итан, пытаясь сдержать смех. – Райан вот‑вот взорвется, так что на твоем месте, приятель, я бы сбавил тон.

Я возвращаю свое внимание к Инди. Ее взгляд блуждает по тренировочному залу. Несмотря на то что она явно не в своей тарелке, ничто в ее позе не выдает нервозности. И то, что она чувствует себя комфортно в месте, где ей нечего делать, – это еще одна вещь, которую я быстро узнал о ней. Кажется, эта девушка просто не умеет смущаться.

Несколько пар глаз прикованы к белокурой красавице, а Итан с удивлением наблюдает за мной.

– Перестаньте на нее пялиться, – предупреждаю я. – Идите в душ, езжайте в аэропорт, просто займитесь чем угодно, только не пяльтесь на нее. Она занята.

– Итак, ты за ней приударил, – одобрительно кивает Дом.

– Нет, не приударил. И никто из вас тоже. Перестаньте на нее таращиться, или она станет последним, что вы, твою мать, увидите в своей жизни.

– Ого! Шэй проявляет заботу, а его сестру что‑то не видно. Кто‑нибудь, запишите эту дату. Народ, творится история. Райану Шэю есть дело до кого‑то, кроме Стиви, и до чего‑то, кроме баскетбола.

– Дом, сейчас тебе надерут задницу. Если не Райан, так я, – качает головой Итан, глядя на нашего крепыша.

Я игнорирую реплику, которую придумывает Дом, и быстро направляюсь к Инди, которая бродит по нашей тренировочной площадке.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спрашиваю я, беря ее за руку, чтобы отвести в угол спортзала.

– Что ж, и тебе привет.

– Как ты сюда попала? Это закрытая тренировка.

Она обводит указательным пальцем вокруг своего лица.

– Я очаровашка. Помнишь?

Конечно, моя самоуверенная соседка могла бы уговорить охрану пройти на нашу закрытую тренировку, в то время как у ворот снаружи выстроились нетерпеливые фанаты, надеющиеся на фото или автограф.

Ее взгляд прикован к пакету со льдом, который я прижимаю к плечу.

– Что случилось?

– Ничего. Инди, тебе нельзя здесь находиться.

Мне хочется добавить «в таком виде», но даже оденься она в мешок из‑под картошки, все равно все мои товарищи по команде пялились бы на нее.

Она протягивает ключ.

– Ключ, который ты мне сделал, не подходит. Я пошла купить шторы, а когда вернулась, не смогла попасть в квартиру.

– Ты уверена? – Я беру у нее ключ.

– Уверена.

– Ладно. Я принесу тебе свой, но нам нужно вытащить тебя отсюда.

– Шэй! – слышу я свое имя, доносящееся из кабинетов, расположенных по периметру верхней части зала. – Подойди сюда на минутку. Нужно поговорить.

Рон Морган стоит в дверях своего кабинета, засунув руки в карманы костюмных брюк.

– Черт, – выдыхаю я, поворачиваясь к Инди. – Оставайся здесь. Не двигайся и ни с кем не разговаривай.

– Ты с утра какой‑то капризный, – бормочет она себе под нос мне вслед.

Добравшись до кабинета, я протягиваю руку:

– Мистер Морган.

– Шэй, я знаю тебя четыре года. Зови меня Рон. – Он отвечает на рукопожатие.

– При всем моем уважении, сэр. Я бы предпочел называть вас мистер Морган.