Империя проклятых

– Думаю, нам не стоит углубляться в мою историю, – улыбнулся Жан‑Франсуа, похлопывая по фолианту, лежащему у него на коленях. – В конце концов, моя императрица уже ее знает. Назови это волей Вседержителя или капризом жестокого случая. Судьба этой бессмертной империи легла не на плечи сына скромного фермера, а на плечи бастарда баронессы, спустившегося с вершин Сан‑Мишона, и дочери шлюхи из сточных канав Лашаама.

– И странницы по снам из снегов Высокогорья. – Габриэль забарабанил пальцами по кожаным штанам, откинувшись на спинку кресла. – Принцессы, которую никогда и не планировали усадить на трон. Заговор юродивых. И короля, который хотел, чтобы империя существовала вечно.

Габриэль улыбнулся.

– Вот только ничто в этом мире не вечно.

– Значит, ваша потрепанная компания благополучно добралась до Найтстоуна? Закатная плясунья и вампирша, падший рыцарь и Святой Грааль?

– О, да, до места назначения мы добрались. Но вот насчет благополучно… большой вопрос. Даже если забыть Восса, сидевшего у нас на хвосте, мы уже вступали в мир Эсани, вампир. Ложь, лежащая в основе всего. Ересь Аавсенкта. Красные походы против неверных. Войны крови.

Последний угодник‑среброносец покачал головой.

– Никто из нас больше никогда не будет в безопасности.

 

 

Книга вторая. Тень сына

 

Прерванный род колдунов и каннибалов, про́клятых даже среди про́клятых. Сплюнь их имена, как сплевываешь кровь свиней, и береги свою собственную кровь, чтобы они не вытянули ее из твоих вен.

Эсани. Отступники.

Лузил Безъязыкий, «Наступление тьмы в Элидэне», бестиарий

 

I. Кэрнхем

 

– О, вы только посмотрите! – взревел я. – Еще одна непроходимая пропасть, какая прелесть!

Мы стояли на гребне замерзшего вала, вглядываясь в чернильно‑темную бездну внизу. Холодный ветер хлестал изо всех сил, кусая нашу кожу, завывая на опасном горном перевале, который мы только что преодолели.

– Прекрати свое жалкое нытье, брат! – рявкнула, перекрикивая ревущий шторм, Селин, сидевшая в седле у меня за спиной.

– Я не ною, а выражаю недовольство – почувствуйте разницу! – рыкнул в ответ я, поплотнее закутавшись в плащ, и нахмурился. – Хочешь послушать, как я ною, просто подожди, когда у меня закончится водка!

– Мы ждем этого дня затаив дыхание!

– Воссы, должно быть, уже пристраиваются к нашим задницам. Где это чертово место?

– Мы ищем существо, древнее, как с‑с‑столетия! Существо, чье имя произносят шепотом заговорщики, которые называют тени с‑с‑своим домом! И ты жалуешься, что его трудно найти?

– Да, черт возьми, жалуюсь, потому что еще немного и у меня бубенцы отвалятся от холода!

– Как бы мне хотелось, чтобы и твой язык разделил их участь!

Диор тоже причитала, склонив голову под слепящим снегом.

– Я уже не чувствую проклятых ног!

Я покачал головой, стуча зубами, когда мы повернули.

– Я уже вообще ничего не чувствую!

Такова была наша жалкая участь в течение почти двух недель. Расставшись с Лакланом, мы пустились галопом на запад, отчаянно пытаясь опередить Железносердов, которые уже дышали нам в спину. Холод обжигал, но наши звери были тальгостской породы, да еще Селин в течение трех ночей подпитывала их своей кровью. Я опасался, что они превратятся в рабов моей сестры, но, честно говоря, нам нужно было двигаться в хорошем темпе, и, поддерживаемые ее силой, Медведь и Пони быстро пронесли нас через ледяную тундру Нордлунда, через замерзшие Скармуры и доставили в горы Найтстоуна.

Путь к этим мрачным вершинам был трудным с самого начала. Мы преодолели многие мили покрытых снегами валунов и зазубренных вершин в окружении пронизывающего смертельного холода. Когда наступил мертводень, снега Элидэна стали серыми, а не белыми, как в зимы моей юности. Полуденное небо было темным, как в сумерки, и весь горный хребет, казалось, окутывал замерзший пепел, воняющий серой.

Я старался поддерживать хорошее настроение, периодически поддразнивая Диор, пока мы взбирались все выше и выше, а лошади пробирались сквозь серые замерзшие сугробы глубиной им по самые плечи. Но страх неизвестности, страх того, что нас ждет, в сочетании с угрозой, исходящей от высококровок, что шли за нами по пятам, заставлял меня сильно напрягаться. До сих пор нам удавалось ускользать от Воссов, но я понимал, что пройдет совсем немного времени, и они нас настигнут. По мере того как мы поднимались все выше, навстречу пронизывающим ветрам и усиливающемуся снегопаду, наши запасы истощались, а вместе с ними и боевой дух. У нас оставалось все меньше времени.

 

– И спиртного? – улыбнулся Жан‑Франсуа.

– Oui, – вздохнул Габриэль, наполняя свой кубок. – Это был какой‑то гребаный кошмар.

 

– Зачем этому ублюдку прятаться так высоко? – выкрикнула Диор.

Ей ответила Селин, сидевшая позади меня, и ее длинные темные волосы хлестнули меня по лицу.

– Праведники вс‑с‑сегда были порождениями теней, chérie. Но не бойс‑c‑cя. Наш мастер Вулфрик рассказал о признаках, по которым можно найти мастера Дженоа.

– Я думала, он чертов вампир?

– По рас‑с‑сказам мастера Вулфрика, Дженоа был вампиром. Вторым после Матери Марин с‑с‑среди воинов Эсаны. – Селин покачала головой, глядя на изломанные черные склоны. – Говорили, что в юности он был настоящим кровожадным дьяволом. Непревзойденным фехтовальщиком и кошмаром ночи, выигравшим тыс‑с‑сячи сражений. Враги произносили его имя с ужасом, а Праведники – с благоговейным трепетом.

– Ну, тогда разве ему не нужна кровь, чтобы выжить? – спросила Диор. – Мы уже несколько дней не видели ни одного живого существа! Что, черт возьми, он ест, пока прется к себе домой?

– Действительно, что? – пробурчал я.

Селин встретилась со мной взглядом, когда я посмотрел на нее через плечо. У меня перед глазами до сих пор стояла картина, как она высосала Рикарда, обратив его в прах. Восторг у нее на лице, стоило ужасной ране, нанесенной Лаурой, уменьшиться. Слова, которые она произнесла, когда из ее глаз испарилось вожделение.