Исключительное право Адель Фабер

Комната оказалась небольшой, возможно, когда‑то служившей гостевой спальней. Единственное окно, наполовину занавешенное выцветшей портьерой, пропускало достаточно света, чтобы разглядеть фигуру, распростёртую на полу у дальней стены.

Я осторожно приблизилась. На полу лежал мужчина средних лет, одетый в тёмную, местами порванную одежду, покрытую засохшей кровью. Его лицо, заросшее щетиной, было бледным, с заострившимися чертами. Волосы, тёмные с проседью, спутались и слиплись от крови. Но самым тревожным была глубокая рана на правом бедре, откуда продолжала сочиться кровь, образуя небольшую лужицу на пыльном полу.

– Боже милостивый, – выдохнула Марта за моей спиной.

– Кто‑то его знатно подрал, – мрачно заметил Пьер, подходя ближе. – Зверь какой, не иначе. Видите следы когтей?

Я присела рядом с раненым, стараясь определить, жив ли он. Слабое, но ровное дыхание и едва заметное биение пульса под моими пальцами подтвердили – да, жив, хотя и без сознания.

– Вы его знаете? – спросила я, оглядываясь на своих спутников. – Он из местных?

Марта и Пьер отрицательно покачали головами, внимательно всматриваясь в лицо незнакомца.

– Не из Ринкорда, это точно, – уверенно заявила Марта. – И не из окрестных деревень, я бы знала.

– Путник какой‑нибудь, – предположил Пьер. – Или охотник, что в лесу заплутал. Судя по одежде, из богатых.

Я снова повернулась к раненому. Его лоб горел, а дыхание стало прерывистым – верный признак начинающейся лихорадки. Кровь из раны все еще сочилась, поэтому, достав из кармана платок, я, как могла, перевязала рану, хотя сомневалась, что сделала все правильно.

– Нам нужен доктор, – решительно сказала я. Но в этот момент незнакомец застонал и неожиданно схватил меня за руку. Его глаза, темные и лихорадочно блестящие, распахнулись, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Нет… доктора, – прохрипел он с усилием. – Никто… не должен знать… что я здесь.

– Вам нужна помощь, – возразила я, потрясенная силой его хватки. – Без медицинской помощи рана может…

– Никаких докторов, – он попытался приподняться, опираясь на локоть, но тут же побледнел еще сильнее. – Прошу… это опасно…

Я беспомощно посмотрела на Марту, которая стояла рядом со встревоженным лицом.

– Обработать рану я смогу, – медленно произнесла кухарка, задумчиво глядя на раненого. – Отвары укрепляющие знаю, да только…

– Делай, – перебил её незнакомец, сжимая зубы от боли. – Я… хорошо заплачу.

– Но вам нужен настоящий доктор, – попыталась настоять я.

– Это… опасно, – повторил он и вдруг обмяк, снова теряя сознание, а его рука безвольно соскользнула с моего запястья.

– Что ж, –сказала я, наконец вставая и отряхивая платье. – Думаю, о нем не стоит болтать в городе. Мало ли кто этот человек и от кого он скрывается.

– Ни в жизнь никому не скажем, госпожа, – серьезно кивнула Марта. – С богатеями связываться не стоит, себе дороже выйдет.

– Мы тоже молчок! – подхватил Жак, а Сэм энергично закивал рядом.

– Могила, – лаконично подтвердил Пьер.

– Тогда действуем так, – я оглядела своих новых слуг. – Марта, вы говорили об укрепляющем отваре?

– Да, госпожа. В саду должны быть нужные травы, – ответила кухарка, засучивая рукава. – И нам понадобится горячая вода, чистые тряпки.

– Я сейчас займусь, – вызвалась Люси.

– В саду точно были нужные травы, – заверил Пьер. – Я сажал для старой госпожи целебный сад за оранжереей. Если всё не выродилось за эти годы, сейчас принесу.

Марта и Пьер быстро удалились, а мы с Люси остались с раненым. Девушка, хоть и выглядела встревоженной, держалась собранно, без лишней суеты. Вместе мы осторожно расстегнули его рваную куртку и рубашку, чтобы осмотреть на предмет других ран.

Под одеждой скрывалось крепкое тело, покрытое старыми шрамами, но свежих ран, кроме той, что на бедре, не обнаружилось.

– Похоже, его и правда атаковал какой‑то зверь, – задумчиво произнесла я, разглядывая характерные следы от когтей.

– Странно, что он забрался так далеко с такой раной, – заметила Люси, осторожно подкладывая свёрнутый плащ под голову незнакомца. – От леса до поместья не меньше мили.

Я задумалась. Действительно странно. Возможно, он был ранен где‑то поблизости? Или брёл из последних сил, пока не нашёл приют в заброшенном доме?

Не успела я углубиться в размышления, как вернулась Марта с котелком парующей воды и охапкой относительно чистых тряпиц.

– Вот, – она поставила котелок на пол. – В доме есть кое‑какая посуда, и печь растопить удалось. Сейчас Пьер принесёт травы, и будет отвар.

Мы осторожно промыли рану на бедре раненого, убирая засохшую кровь и грязь. Люси уверенными движениями помогала мне, поддерживая ногу мужчины, пока я обмывала края раны. К моему облегчению она оказалась не такой глубокой, как выглядела сначала, но всё равно требовала внимания.

– Надрез не слишком глубокий, но края неровные, – заметила я, внимательно осматривая. – И сделать это могло не только животное.

Марта бросила на меня быстрый взгляд, в котором мелькнуло понимание.

– Вы думаете, его могли…

– Не знаю, – я покачала головой. – Но форма раны странная. Впрочем, сейчас главное – остановить кровотечение и сбить жар.

Пьер вернулся, неся в руках пучки трав, покрытых пылью, но всё ещё сохранивших своё целебное свойство.

– Нашёл немного зверобоя, мяты и подорожника, – он протянул свою добычу Марте. – Всё заросло, но кое‑что уцелело.

– Отлично, – Марта взяла травы. – Сделаю отвар и компресс на рану.

Следующий час прошёл в хлопотах вокруг раненого. Мы обработали рану отваром трав, наложили компресс и даже смогли немного напоить незнакомца укрепляющим настоем, приоткрыв ему рот и вливая жидкость по капле. Его веки пару раз дрогнули, но в сознание он так и не пришёл.

Пока Пьер и мальчишки вытаскивали из соседней комнаты старый матрас и волокли его вниз, мы с Мартой и Люси обсуждали, куда лучше переместить раненого.

– На первом этаже есть гостиная с камином, – предложила Марта. – Там светлее, и окна целы. Если перенести туда матрас…

– Отлично, так и сделаем, – кивнула я, обтирая лоб раненого влажной тканью. Жар не спадал, а это было дурным знаком.