Искупление злодейки

Кажется, такой ответ его удивил. Он коротко зло усмехнулся. Зазвенели потревоженные цепи, и мужчина скорчился от боли в раненых руках. А потом выдохнул слова вместе с паром:

– У тебя сердечко колотится, как у испуганной пичужки, айла. Ещё и человек… Лучше улетай отсюда, пока крылышки целы.

– Н‑но… вы должны поесть, – упрямо сказала я. – Тут печёная репа и сухари…

– Если приблизишься, откушу твои маленькие пальчики, – грубее рыкнул он. – Спорю, они будут повкуснее репы.

– …ваша раса ест человечину? – опешив, спросила я.

– Конечно. На завтрак и ужин. А ещё заражаем скверной через взгляд. Так что лучше беги.

Я нахмурилась.

Я знала, что про взгляд – это неправда. Такая же, как то, что я краду бинты ради крови. Ведь иначе все солдаты бы уже болели. А у Тии отец не смотрел никому в глаза, и всё равно заразился.

А раз неправда, значит, и про человечину он соврал. Или пошутил… Значит, он шутит со мной? Это ведь хорошо, верно?

Я не была уверена, как к этому относиться.

В любом случае уходить так просто я не собиралась.

– Пожалуйста, – вслух сказала я, – вы ведь голодны. Позвольте мне вас покормить… господин ирбис… Вам же от этого будет лучше.

И сделала крохотный шажок вперёд – он дался мне с трудом. Ледяной взгляд оборотня пробирал до костей. Зрачки мужчины сузились в точки, будто наводя прицел. У меня заныла шея – ровно в том месте, куда каждую ночь опускается лезвие его острого меча.

– Надеешься отравить, айла?

– Нет, я не собираюсь…

– Тогда что это? Мнимая доброта местных святых сестёр? А ты, значит, самая чистенькая из них? – с отвращением рыкнул он.

“Он не знает, что я осуждённая преступница”, – мелькнула мысль. Она предала мне сил. Я снова сделала крохотный шажок вперёд. В конце концов – он ведь обездвижен. Мне ничего не грозит…

– Птичка сама летит в пасть зверю, – прокомментировал это пленник. – Знаешь, хоть кто я?

– Да. Вы… вы арх Дейвар.

– … – он сощурил синие глаза.

– Я лишь хочу поступить правильно.

Шажок.

– И облегчить ваши дни здесь.

Ещё шажок.

– …чтобы не множить зло.

Снова шажок.

Я судорожно выдохнула – пар дыхания развеялся облачком. До пленника их оставалось ещё как минимум два шага… Но тут он резко дёрнулся, что‑то обвило мою лодыжку, и я потеряла равновесие. Ахнула, тарелка выскользнула из рук, а сама я полетела на мужчину. Упала на его горячую грудь, упёрлась ладонями, и тут же ощутила, как мою спину крепко оплела рука… Но как?! Он что, вырвал её, несмотря на гвоздь?!

Я была поймана.

– Откуда ты знаешь моё имя? – рявкнул монстр, опалив моё ухо раскалённым дыханием.

– Откуда ты знаешь моё имя? – рявкнул монстр, опалив моё ухо раскалённым дыханием.

Жар чудовища будто проникал в меня через его кожу, в тех местах, где он соприкасался со мной.

Он прижимал меня к своему горячему твёрдому торсу так сильно, что я не могла вздохнуть. Теперь я и правда чувствовала себя пойманной птичкой – маленькой и слабой – которая по глупости угодила в лапы хищнику.

– Кто сказал тебе моё имя? – повторил ирбис. Это был не просто вопрос, а приказ того, кто привык править. И от силы этого приказа что‑то задрожало внутри меня, жалобно зазвенело, и острая тяга подчиниться – сказать всё‑всё – схватила мою душу ничуть не слабее, чем мужская рука, что держала мою спину.

Я не смогла ответить, лишь потому, что мой язык онемел от испуга.

– Если не скажешь, то я, пожалуй приму твоё предложение пообедать, Потому что ты права, птичка, я ужасно голоден. Для начала попробую на вкус твоё ушко.

И я почувствовала, как полузвериные клыки царапнули мочку моего уха.

Нервы у меня сдали.

Я взвизгнула от страха, дёрнулась изо всех сил, пнула ногами и видимо попала в рану, потому что мужчина глухо зарычал, а его хватка ослабла. Я кубарем свалилась на сырой пол и тут же отпрыгнула к дальней стене.

Застыла, судорожно хватая ртом воздух и прижимая ладонь к горящему уху.

Дейвар сцепил зубы, выпрямляясь. Теперь, когда он стоял на ногах – высокий, подавляющий своей внутренней и внешней силой – я снова ощутила себя как во сне – ощутила, будто надо мной безжалостно занесли смертоносный меч.

Сердце в груди замерло, по привычке готовое, что сейчас его стук оборвётся. Но ирбис не приближался. Не мог.

Мужчина был полностью в человечьем обличии. Обе ладони он уже сорвал с гвоздей, из жутких сквозных ран по его пальцам стекали ручейки крови. Но антимагические цепи на запястьях и щиколотках не позволяли монстру отойти от стены и напасть на меня.

Я была в безопасности… но всё во мне кричало об обратном.

– Я слышала ваше имя от военных! – вырвался из горла запоздалый ответ.

Дейвар окинул меня пронзительным ледяным взглядом.

– Неужели? Уверен, никто моего имени не знал.

– Я… я говорю правду… – голос у меня сипел. И я сглотнула.

На самом деле это была “полуправда”. Солдаты и правда говорили при мне имя этого ирбиса… но то были вражеские солдаты в моём сне.

Наверняка сейчас Дейвар прислушивался к стуку моего сердца. Так оборотни могут определить, если им говорят уж слишком откровенную ложь. Но что он определил по поводу меня – было не ясно.

Стряхнув кровь с ладоней, мужчина дёрнул уголком разбитых губ. И снова я не смогла определить, что это значит. Не верит? Усмехается?

– Зачем ты принесла еду, птичка? – спросил он, не сводя с меня взгляда.

– Чтобы помочь…

– Какая в ней отрава? Что‑то хитрое без запаха…

– Никакой! Я могу доказать. Съесть и…

– Зачем тебе это?

– Я хочу облегчить ваши дни!

– Чушь! – рыкнул Дейвар, заставив меня вздрогнуть.